Сексуальный перфекционизм и реальный мир

Сексуальный перфекционизм и реальный мир

Чем бы ни определялась сексуальная привлекательность, Черная Королева заступает на свою вахту. Если на протяжении большей части человеческой истории прекрасные женщины и доминантные мужчины имели детей больше, чем их конкуренты — а это, несомненно, так и было, — то в каждом поколении дамы становились немного прекраснее, а кавалеры — немного доминантнее. Но и соперники их, будучи потомками столь же успешных пар, тоже не отставали. Поэтому планки красоты и доминантности постоянно поднимались. Прекрасная женщина, чтобы попасть в сонм лучших, должна была быть еще блистательнее, а доминантный мужчина, чтобы пробиться на вершину, обязан был грызться с другими и интриговать еще безжалостнее. Посредственность же притупляет наши чувства, какой бы исключительной она ни казалось где-либо и когда-либо еще. Как сказал Чарльз Дарвин, Если бы все наши женщины своей красотой стали подобны Венере Медицейской, мы были бы очарованы — временно. А вскоре мы пожелали бы разнообразия. Но, едва получив его, захотели бы видеть в наших женщинах определенные признаки слегка преувеличенными по сравнению с имеющимися на текущий момент стандартами^{458}.

Это, кстати, самое краткое, какое только можно придумать, объяснение того, почему евгеника никогда не будет работать. На следующей странице Дарвин рассказывает о племени йоллоф из Западной Африки. Тамошние женщины знамениты своей красотой, ибо некрасивых специально отдавали в рабство. Подобная нацистская евгеника действительно способна постепенно сделать девушек красивее. Но параллельно все более строгими становились бы и мужские стандарты красоты. А поскольку красота — дело субъективное, мужчины йоллоф были обречены на вечное разочарование.

Самая гнетущая часть дарвиновского открытия состоит в том, что красоты не бывает без уродства. Половой отбор в стиле Черной Королевы неизбежно становится причиной разочарований, напрасных усилий и человеческих страданий. Люди всегда ищут большего, чем могут обнаружить рядом с собой. Благодаря этому возникает еще один парадокс. Мужчины, конечно, стремятся жениться на красавицах, а женщины — выйти за богатых и высокостатусных — но у большинства из нас это не получается. Современное общество моногамно, и самые красивые женщины уже замужем за доминантными мужчинами. А что происходит с людьми «среднего» уровня? Они не остаются старыми холостяками — они играют на понижение. Самки тетеревов — перфекционистки, а самцам — все равно. В моногамном человеческом обществе ни один пол не может позволить себе ни того, ни другого. Посредственные мужчина и женщина разбавляют свои идеалистические устремления хорошей порцией реализма — и выбирают друг друга. Королева выпускного бала выходит за лучшего футболиста, придурок женится на уродине, мужчина со средними перспективами женится на женщине со стандартной внешностью. Эти человеческие повадки настолько распространены, что исключения мы видим за милю. «Что, черт побери, она в нем нашла?» — спрашиваем мы о скучном малоуспешном муже фотомодели, будто он должен иметь какие-то скрытые достоинства, невидимые для других. «Как ей удалось захомутать его?» — спрашиваем мы о некрасивой женщине, вышедшей за успешного мужчину.

Эти правила работают, поскольку каждый из нас инстинктивно представляет себе свою относительную цену настолько же точно, насколько люди начала XIX века знали свое место в классовом обществе. Брюс Эллис своеобразно показал, как мы ухитряемся создавать такую картину неслучайного скрещивания. Он взял 30 студентов и прикрепил на лоб каждому из них по листку с цифрой (от 1 до 30): каждый мог видеть номер другого, но никто не знал своего. Ученый предложил людям встать в пару с обладателем самого большого номера, который они смогут найти. И девушка с цифрой «30» немедленно оказалась окружена гудящей толпой. Она учла это и стала отказываться вставать в пару, ожидая найти кого-то с номером ближе к 30. Тем временем, человек с номером «1» после неудачной попытки встать в пару с номером «30» понижал свои запросы, постепенно выясняя и свой низкий статус. И закончил тем, что взял первого же, кто согласится с ним встать — предположительно, номер «2»^{459}.

С неприятным реализмом эта игра показывает, как мы оцениваем нашу собственную относительную привлекательность — по реакции на нас окружающих. Устойчиво повторяющиеся отказы заставляют нас снижать планку, а непрерывная череда любовных побед вдохновляет на ее повышение. Однако нужно вовремя спрыгнуть с бегущей дорожки Черной Королевы — пока вы с нее не свалились.