Переходим на личности

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Переходим на личности

Хватит о том, что нравится мужчинам в женщинах. А что нравится женщинам в мужчинах? Мужская физическая привлекательность состоит из тех же трех компонентов: лицо, возраст, фигура. Но от исследования к исследованию выясняется, что выше этих трех ингредиентов женщины ставят личность и статус. Мужчины упорно ставят физическую привлекательность партнера выше характера, женщины — нет{446}.

Единственное исключение — рост. Высокие мужчины повсеместно считаются привлекательнее низких. В брачных агентствах принцип, по которому мужчина должен быть выше женщины, называют «главным принципом выбора пары». Из 720 пар, подавших заявку на получение банковского счета, только в одной женщина оказалась выше мужчины. Между тем, если делать случайную выборку пар из популяции, таких пар окажется много. Люди не случайно выбирают партнера по росту. Мужчины выбирают женщин ниже себя — и наоборот. Когда людям показывали изображения пары и просили придумать историю о ней, даже женщины, твердо утверждавшие, что для них рост мужчины не имеет значения, придумывали истории о более нервном и зависимом мужчине, если на картинке он был ниже женщины. Хвалебная фраза «он — большой человек» есть во многих языках. Кто-то посчитал, что сегодня в Америке каждый дюйм роста стоит 600 долларов годового дохода{447}.

Брюс Эллис обобщил разнообразные факты, говорящие о том, что привлекательность мужчины определяется особенностями его характера. В моногамном обществе женщины часто выбирают партнеров до того, как те успевают стать боссами. То есть, им приходится оценивать потенциал будущих мужей по косвенным признакам, а не по имеющимся достижениям. Уравновешенность, самоуверенность, оптимизм, продуктивность, упорство, храбрость, решительность, ум, трудолюбие — все это вещи, которые позволяют мужчинам подниматься на вершину карьерной лестницы, и неслучайно все это привлекательно для женщин. Это признаки будущего статуса. В ходе одной экспериментальной проверки трое ученых рассказывали подопытным о двух людях неопределенного пола, участвующих в матче по теннису и играющих на равных. Одна личность была сильной, конкурентной, доминантной и целеустремленной, другая — последовательной, играющей для развлечения, а не для победы, боящейся более сильного оппонента и не настроенной на конкуренцию. Когда подопытных попросили описать характеры этих двух личностей, женщины и мужчины выполнили задачу одинаково. Но женщинам больше нравилась доминантная (если она была мужчиной), а для мужчин она (будучи женщиной) не была особо привлекательной{448}.

Исходя из похожих соображений, те же самые ученые сняли видео, на котором актеры изображали два вымышленных интервью. В одном они смирно сидели с поникшей головой на стуле около двери, кивая берущему интервью, а в другом были расслаблены и уверенно жестикулировали. Женщины считали более привлекательным доминантного мужчину, а вот мужчины такую же женщину более сексуальной не находили. Сексуальным мужчину делает язык тела{449}.

То, что при выборе партнеров женщины ориентируются на личностные качества больше, чем мужчины, согласуется с широко известным фактом, о котором мы говорили в главе 8 — они лучше разбираются в характерах. И чем лучше, тем больше оставляют потомков. Мужчины же, хорошо разбирающиеся в характерах, не имеют какого-либо преимущества перед соперниками.

Тогда понятно, почему, по опыту голливудских продюсеров, лучший доход приносят фильмы с участием популярного актера и малоизвестной красавицы (заработки которых, соответственно, различаются). Звезды-мужчины — такие как Шон Коннери или Мел Гибсон — зарабатывают свою популярность постепенно. Звезды-женщины — такие как Джулия Робертс или Шэрон Стоун — добиваются славы за одну картину. Рецепт фильмов о Джеймсе Бонде идеален: каждый раз — новая девушка, но всегда один и тот же Бонд. Дело в том, что мужчины, хотя и в меньшей степени, чем самцы некоторых других млекопитающих, демонстрируют «эффект Кулиджа»: новая самка освежает их либидо. Этот эффект получил свое имя благодаря знаменитой истории о президенте Кэлвине Кулидже и его жене, посетивших одну ферму. Когда миссис Кулидж узнала, что петух может спариваться десятки раз в день, она сказала: «Пожалуйста, скажите об этом президенту». Когда тот получил данное послание, он спросил: «С одной и той же курицей каждый раз?» «Нет, мистер президент, с разными». «Скажите об этом миссис Кулидж», — ответил он{450}).

Существует масса свидетельств того, что женщины обращают внимание на прямые признаки статуса мужчин. В Америке последние, женившиеся в определенный год, зарабатывают в полтора раза больше, чем не женившиеся в том же году их сверстники. По результатам исследований 200 племенных сообществ, ученые убедились: привлекательность мужчины зависит от его умений и мастерства, а не от внешности. Доминантный мужчина считается привлекательным повсеместно. В исследовании 37 сообществ, проведенном Бассом, женщины считают финансовое положение партнера более важным, чем мужчины. Как недавно написал Брюс Эллис, «социальный статус и экономические достижения — существенные барометры мужской привлекательности, более важные, чем его физические особенности»{451}.

Каковы признаки статуса? Эллис считает, что одежда и украшения образуют целую когорту таких признаков: костюм от Армани, часы Ролекс и БМВ кричат о социальном статусе точно так же, как полоски на обшлаге адмиральского камзола или головной убор вождя племени сиу. В книге о моде Квентин Белл (Quentin Bell) написал: «История модной одежды — это история классового подражания: в первую очередь, история буржуазии, подражающей аристократии, затем — история более обширного подражания пролетариата среднему классу… В целом, вырисовывается система портняжной морали, идущая на поводу у стандартов престижа»{452}.

Бобби Лоу изучил сотни сообществ и пришел к выводу: мужские украшения почти всегда отражают социальный статус — зрелость, старшинство, физические способности, жесткость, способность бросать деньги на ветер. В то же время как женские украшения, в основном, говорят о брачном статусе, половой зрелости и иногда — о достатке мужа. Очевидно, что своей дорогой одеждой викторианская герцогиня демонстрировала богатство не собственное, а своего супруга. Это одинаково справедливо и для современных городских сообществ, и для древних племен.

Думаете, я сейчас скажу, что у женщин эволюционно выработалась способность реагировать на БМВ? Но БМВ существуют всего одно человеческое поколение. Значит, либо эволюция работает абсурдно быстро, либо что-то не так в наших рассуждениях. Но это противоречие можно обойти двумя способами, первый из которых более популярен в университете Мичигана, а второй — в Санта-Барбаре. Мичиганцы говорят: у женщин не могла выработаться способность реагировать на БМВ, но их предпочтения гибки и способны реагировать на давление общества, в котором они вырастают. В Санта-Барбаре же считают, что поведение само по себе редко эволюционирует, но отношение к тем или иным признакам к этому способно: у современных женщин имеется возникший еще в плейстоцене ментальный механизм, вычисляющий в мужчинах признаки, связанные со статусом.

В каком-то смысле, и те и другие говорят одно и то же. Женщин привлекают сигналы статуса, какими бы они ни были. Предположительно, в определенный момент у них возникает ассоциация между БМВ и богатством — это не самая сложная вещь{453}.