Глава 15. Эволютика как наука

15.1. Предмет эволютики

Проследив от самых истоков историю природы вплоть до выделения из неё человека, мы можем теперь перейти к построению основ науки, посвящённой исследованию эволюции и называемой нами эволютикой. Другие авторы, высказывавшие предложения по созданию такой науки, называли её эволюционикой или эволюционистикой. Однако нам представляется целесообразным именно название «эволютика», поскольку оно указывает на преемственную связь со старой философской дисциплиной, диалектикой, которая длительное время претендовала на роль общей теории развития. Переход же «ц» в «т» с использованием суффикса «ик», которого пытаются избежать авторы вышеупомянутых названий, совершенно не является проблемой, поскольку во всех западноевропейских языках слово «эволюция» пишется через «т» (исходное лат. еvolutio, франц. еvolution и т. д.).

Разумеется, слово «эволютика» является неологизмом, и его применение непривычно и может вызвать некоторое сопротивление. Однако все новые, неустоявшиеся понятия выражаются через неологизмы, и их применение вызывает сопротивление. Напомним, что для обозначения мобилизационной сферы мы ранее ввели понятие мобилитики, которое также может быть раскритиковано с лингвистической точки зрения. Однако мы убеждены, что обозначения этих понятий безболезненно войдут в различные языки, поскольку существует настоятельная потребность в употреблении этих понятий.

Потребность в выделении особой науки, которая занималась бы изучением общих закономерностей эволюционных процессов в самых различных отраслях знания и которую мы называем эволютикой, назрела уже в последние десятилетия XX века и становится всё более настоятельной с каждым уходящим годом. Ибо с каждым годом по мере эволюции современного научного познания каждая из сильно обособившихся конкретно-научных дисциплин всё больше наполняется эволюционным содержанием, причём это содержание постепенно охватывает самые основы конкретной науки, становится её мобилизационным ядром, тогда как совсем недавно оно маячило где-то на периферии её структурного многообразия. Вся методология каждой науки всё теснее связывается со стремлением проследить историю объектов её исследования, объяснить происхождение тех или иных процессов, выявить движущие силы их развёртывания в пространстве и времени, становления и изменения присущего им порядка.

Тем не менее настоятельная потребность человеческого познания в целом и каждой конкретной науки в частности в интеграции знаний об эволюции, трансляции достижений эволюционных теорий из одной области знания в другую остаётся неудовлетворённой. Отсутствует единая методологическая база для изучения эволюции, а главное, остаётся несовершенной мировоззренческая основа для исследования эволюции. Такую базу и такую основу может выработать только эволютика как одновременно и общенаучная, и философско-мировоззренческая дисциплина, предметом исследования которой является и эволюция в целом, и разнообразие, различность эволюционных процессов в различных областях бытия. Сейчас уже очевидно, что такую интегративную функцию не могут в полной мере осуществлять ни ранее претендовавшая на это кибернетика, ни ныне продолжающие активно развиваться в междисциплинарных исследованиях синергетика и общая теория систем.

Основной проблемой, неразрешённость которой препятствует становлению эволюционной науки, является отсутствие конструктивных идей и подходов, способных объяснить движущие силы генерирования порядка из хаоса и трансформации одного порядка в другой. На объяснение такой генерации и трансформации претендовала отрасль классической философии, диалектика, создатели которой провозгласили и позиционировали её как общую теорию развития. Однако катастрофические последствия применения диалектики при функционировании советского строя и его глобальное крушение в полной мере продемонстрировали неэволюционную, даже антиэволюционную сторону диалектики, хотя нельзя не признать, что многие реальные достижения классической (не диаматовской) диалектики должны найти применение в эволютике как эволюционной науке.

Выдвинутый в настоящей книге эволюционно-мобилизационный подход и соответствующая ему концепция космического (универсального) эволюционизма позволяют, на наш взгляд, задать новый импульс и сформировать мобилизационный потенциал для построения эволютики как последовательно эволюционной научно-философской дисциплины и обоснования на её методологической базе определённого варианта общей теории эволюции, которому предстоит в дальнейшем развиваться и совершенствоваться по мере развития конкретно-научного знания.

Проблемы и направления исследований эволютики весьма разнообразны. К ним относятся и эволюционно направленное переосмысление проблем классической философии, и построение общей теории эволюции, концепции космического (универсального) эволюционизма, и воссоздание эволюционной истории космологической множественности миров, Метагалактики, галактик, звёзд, Солнечной системы, Солнца, каждой из планет, Земли, жизни на ней, человека, цивилизационных обществ и т. д. В сферу интересов эволютики входят, соответственно, космогенез, биогенез, антропосоциогенез. Эволютика призвана выявить космическое происхождение всех локальных эволюционных процессов и их связь с универсальным космическим эволюционным процессом.

Разумеется, мы не можем охватить познанием всю Вселенную в её целостности, поскольку она бесконечна и бесконечно многообразна. Поэтому наш универсальный эволюционизм является эволюционизмом космическим, он универсален лишь настолько, насколько мы можем охватить глобальность Космоса и выявить общие закономерности космической эволюции, которые действуют в каждой частице материи, в каждой системе, в каждом человеческом сообществе при всех нередуцируемых фундаментальных отличиях одних уровней природы от других. Построение универсальной космической модели эволюции связано в эволютике с пониманием её неизбежной ограниченности и развиваемости, с последовательным раскрытием механизмов и движущих сил эволюционных процессов, с эволюцией науки в целом и с каждой из её отраслей. С созданием эволютики философская теория сливается с общенаучной и вновь обретает значение авангарда научного знания.

Эволютика воплощает в себе достижения всех предшествующих теорий, претендующих на описание и объяснение феноменов эволюции. Однако она переосмысливает эти достижения при построении общей теории эволюции. В отличие от всех предшествующих теорий в ней найдены активные субъекты эволюционных преобразований, мобилизационные структуры, складывающиеся на всех уровнях движущейся материи и выполняющие определённую эволюционную работу – физическую, биологическую, социальную либо психологическую. Их эволюционная работа заключается в том, что каждая из них поглощает энергию и материю из окружающей среды, что позволяет достигнуть самовоспроизведения под конкурирующим действием окружающих мобилизационных структур, а при благоприятных условиях – расшириться и поглотить эти структуры или их части.

В косной материи эта мобилизация происходит косно, на основе физико-космологических процессов и связанных с ними химическим реакций, и прежде всего, что касается нашей Метагалактики, под действием всемирного тяготения. Немалую роль играют также сильное, слабое и электромагнитное взаимодействия. В живой материи, в отличие от косной, мобилизационные структуры обладают ярко выраженной направленностью на выживание и оптимизацию жизнедеятельности. В социальной материи такая направленность порождает высшие формы мобилизации – сознание, цивилизацию и культуру во всех их многообразных ответвлениях и проявлениях. Именно мобилизационные структуры являются движущими силами эволюции, на их основе вся материя подразделяется на мобилизационное ядро и мобилизуемую периферию, что обусловливает структуру и связь элементов в каждой из существующих систем. И именно функционирование мобилизационных структур и их конкуренция между собой позволяет преодолевать хаотическую, стихийную, случайностную сторону материи и образует тенденцию к детерминации, к развитию, усовершенствованию и прогрессу. Сама возможность, а вслед за ней и действительность прогресса образуется в результате активного функционирования мобилизационных структур.

Таким образом, только изучение мобилизационных структур позволяет выявить и объяснить источники и движущие силы эволюционных процессов, воссоздать в теории адекватные модели, механизмы и общие закономерности эволюции. Эволютика вносит в теорию эволюции позицию активизма, постулируя всеобщность действия мобилизационных структур как активных агентов эволюции, что отличает вырабатываемую ей теорию от всех предшествующих теорий.

В классической диалектике в её идеалистическом варианте, представленном системой Гегеля, роль активного фактора развития придавалась Абсолютной Идее, познающей наличное бытие и перевоплощающей это познание в усовершенствование реального бытия. Известно, что гегелевская Абсолютная Идея является философским синонимом Бога, но только образ Божий предстаёт здесь не в виде Всемогущего антропоморфного существа, а в виде просвещённого Разума, который созидает всю природу, историю и сознание человека. Активность этого Разума с точки зрения Гегеля полностью адекватна осмыслению этим Разумом процессов развития, направляемых его познавательной активностью.

Материалистическая диалектика, созданная Марксом и Энгельсом, внесла значительный вклад в осмысление процессов развития в природе, обществе и человеческом мышлении. Однако будучи создана на базе диалектико-материалистического «переворачивания» философии Гегеля, она в какой-то мере унаследовала мистику Абсолютной Идеи. В материалистической диалектике активностью наделяется вся материя, что, конечно же, совершенно верно, если не выделять стихийную, хаотическую активность и упорядоченную, созидательную активность эволюции материального бытия. Наибольшую активность, согласно диалектическому учению, материя приобретает не в процессах последовательного, поступательного, непрерывного развития, а в разрывах постепенности, скачкообразных изменениях, которые, будучи подготовлены предшествующим развитием, разламывают до основания старые системы и созидают на их месте совершенно новые. Чтобы сколько-нибудь существенно развить, необходимо до основания разрушить.

По существу, в материалистической диалектике активность материи наделяется творческой силой, рассматривается в качестве создателя, демиурга действительного мира, а скачкообразные переходы количества в качество выступают в той же роли, в какой у Гегеля выступали решения Абсолютной Идеи. Обожествление материи в материалистической диалектике неоднократно отмечали критики марксистского материализма. Основной недостаток этого материализма заключается в культе резких изменений, которым придаётся чудотворный характер и которые наделяются способностью через погружение в полный хаос созидать из него новый, более прогрессивный порядок. Это, конечно, не означает отрицания важности для эволюции скачкообразных изменений.

Разумеется, эволютика не может не использовать категориальный аппарат и активизм диалектики, однако этот активизм, являясь обоснованием революционно-антипредпринимательской утопии и религиозно окрашенного культа пролетариата, должен быть коренным образом преобразован и переработан. Это тем более необходимо, учитывая тот факт, что ошибочные выводы материалистической диалектики были заложены в идеологическое основание жесточайшего ультрамобилизационистского тоталитарного строя, который в течение многих лет угнетал развитие многих европейских и азиатских стран, уничтожил в кровавой мясорубке репрессий десятки миллионов людей и создал угрозу гибели человечества в термоядерной катастрофе.

В кибернетике эволюционный активизм прослеживается в постановке проблем управления и обратной связи. Распространение категории управления с социальных отношений на разнообразные технические автоматические и прочие сложные системы явилось важным вкладом кибернетики в решение философско-мировоззренческих проблем. Однако в кибернетике отсутствует важнейшая предпосылка управляющих воздействий – мобилизационная среда, перерастание спонтанной мобилизации в управление, а управления – в источник регулярной мобилизации. Поэтому управление в кибернетике лишается субъектов, рассматривается как бессубъектное и спонтанное. Между тем космос буквально пронизан разнообразными структурами, которые мобилизуют определённую часть окружающей среды на образование и поддержание присущего им порядка и подвергают поглощаемые ими структуры управляющим воздействиям. При этом возникают весьма разнообразные положительные и отрицательные связи, на основе которых корректируется и трансформируется состояние систем.

В общей теории систем активную роль выполняют структурные преобразования систем. Движущей силой этих преобразований выступает целостность системы, реагирующая на изменения элементов под воздействием окружающей среды. Между эволютикой и общей теорией систем неизбежен определённый конфликт, обусловленный отсутствием в системологии представления о мобилизационных ядрах, «стягивающих» порядок каждой системы, образующих ту самую целостность, которая отличается от простой совокупности элементов, и являющихся источниками её активности. Этот конфликт может быть разрешён только на путях синтеза системного и эволюционно-мобилизационного подходов, а наработки системологии должны быть включены в эволютику как наиболее общую науку о природе эволюционных процессов.

В синергетике активность в преобразовании хаоса в порядок придаётся прежде всего постоянно действующему источнику энергии (например, Солнцу для Земли). Далее, превращение хаоса в порядок осуществляется посредством самопроизвольной самоорганизации при максимальной неустойчивости вещества и под действием так называемых диссипативных, т. е. рассеивающих структур. Возникая как альтернатива классической термодинамике, с одной стороны, и на основе экспериментов с воздействием лазера с другой, синергетика хорошо описывает лишь первичное, наиболее примитивное преобразование хаотического самодвижения материи в упорядоченное структурирование. Такое преобразование свойственно главным образом лишь косной, неживой материи. Поэтому попытки распространить синергетическую модель на биологические и социальные процессы могут иметь лишь ограниченное применение в тех рамках, в которых и в этих системах происходит хаотическая, стихийная самоорганизация. В синергетике отсутствуют активно действующие структурные образования, которые возникают на базе хаотической самоорганизации и носят не рассеивающий (диссипативный), а концентрирующий характер. Они преобразуют хаотическую самоорганизацию в направленную организацию и становятся постоянными генераторами порядка. В эволютике они называются мобилизационными структурами, поскольку именно они мобилизуют материю на упорядоченную эволюцию и в конечном счёте становятся движущими силами развития и прогресса.

Исходной моделью, оказавшей существенное мобилизующее влияние на построение эволюционных теорий в самых различных областях науки, явилась теория биологической эволюции Ч. Дарвина. Недаром Л. Больцман заявлял о том, что XIX век следует считать веком Дарвина. Дарвиновская модель эволюции, модернизированная со значительными изменениями синтетической теорией эволюции, лежит в основе биологической эволюционистики, науки, изучающей факторы, механизмы и закономерности эволюции жизни. В мире издаётся значительное число книг, статей, сборников научных трудов, учебных пособий, посвящённых исследованию различных аспектов эволюционного учения в биологии.

Попытка распространить закономерности биологической эволюции на космическую эволюцию в целом была предпринята российским учёным Н.Н. Моисеевым. Моисеев использует дарвиновскую триаду «изменчивость – наследственность – естественный отбор» как ключ к выявлению эволюционных закономерностей во всех областях мироздания. Изменчивость по Моисееву полностью характеризуется стохастичностью, неопределённостью, случайностью, может характеризоваться лишь вероятностными закономерностями и статистическим распределением в беспорядочных хаотических структурах. При таком подходе совершенно игнорируется сама возможность существования структур, которые детерминируют преобразование хаоса в определённый порядок и в конечном счёте направляют происходящие изменения.

Наследственность, по Моисееву, диаметрально противоположна изменчивости, она ограничивает изменения и налагает на них предрасположенность к выбору путей эволюции, которые обусловлены генетической памятью системы. Детерминированные динамические системы классической механики, обладающие обратимостью изменений и описываемые простыми дифференциальными уравнениями, с этой точки зрения характеризуются как системы с абсолютной наследственностью. В них прошлое предопределяет настоящее и будущее. Можно согласиться с Моисеевым в том, что абсолютная детерминация возможна лишь в абстракции, хорошо описывающей механические перемещения, но непригодной для описания эволюции. Прав автор и в том, что будущее лишь зависит от прошлого, но не предопределяется им. Но детерминация не сводится к наследованию, к «памяти» систем, она пролагает себе дорогу через множество препятствий, бесчисленные случайности, стихийные воздействия, реализуясь в функционировании упорядочивающих структур.

Главной движущей силой эволюции, по Моисееву, выступает естественный отбор, посредством которого разрушаются носители неэффективных инноваций и поддерживаются жизнеспособные инновации, что и создаёт саму возможность развития. Происходит синтез изменчивости и наследственности. Нельзя, конечно, отрицать колоссальную роль отбора в эволюции не только живых, но и косных материальных систем. Однако при этом необходимо иметь в виду следующее.

Направляющей силой эволюции непосредственно является конкуренция упорядочивающих мобилизационных структур, а не естественный отбор как таковой. Естественный отбор в любой системе возникает как продукт конкуренции мобилизационных структур и их противостояния хаосу, самоусовершенствование мобилизационных структур в процессе их конкуренции не только поставляет материал для естественного отбора, но и определяет его характер, направление и результаты. Если бы естественный отбор действовал только слепо, хаотически, на основе случайных, ненаправленных изменений (например, генетических изменений в живой природе), никакой прогресс не был бы возможен. В процессе отбора выживают наиболее приспособленные и жизнеспособные системы именно потому, что они формируются и транслируют устойчивый порядок независимо от отбора, в противостоянии ему.

С точки зрения эволютики подобного рода структуры складываются и функционируют на всех уровнях материального бытия, они буквально пронизывают материю и составляют то общее, что присуще эволюционной природе как косной, так и живой, и социальной материи. Эти структуры возникают, функционируют, проходят определённый путь развития, а затем разрушаются и уходят в небытие, но на их базе и материале, на остатках сформированных ими структурных компонентов формируются новые, включая в себя эти компоненты и перевоплощая их в новых порядках. Это и составляет своеобразную «наследственность» в неживой природе, которая является предпосылкой биологической наследственности.

Определённым, хотя и чрезвычайно сложным единством мобилизационной структуры обладает и наша Метагалактика. Возникнув из сингулярного сверхплотного ядра, она, возможно, сконцентрировала в себе определённые предпосылки досингулярного развития, что, вероятно, предопределило последовательность, своего рода «программу» её прогрессивного развития.

В настоящее время исследователи выделяют двенадцать эпох в истории Метагалактики. Это эпохи физического вакуума (эры Планка), горячего первичного газа, кварк-фотонного газа, аннигиляции кварков, образования нуклонов, отделения нейтрино, нарушения нейтринно-протонной и электронно-позитронной симметрии, ядерного синтеза, фотонного «моря» плазмы, самоструктурирования пространства и времени, образования фотонов и самоорганизации материи в системы, способные преобразовывать информацию. При этом первые восемь эпох относятся к эволюции протоплазмы, а последние четыре – к самоструктурированию вещественной материи, в ходе которого образовались крупномасштабная структура Метагалактики, включающая сверхскопления и скопления галактик, галактики, разнообразные звёзды и планеты. Каждая из этих систем обладает ядром, выступающим в качестве мобилизационной структуры и упорядочивающим движение в системе, связывающим её подсистемы и элементы. Внутри этих систем существуют неисчислимые множества других мобилизационных структур меньших пространственно-временных масштабов.

Каждая из мобилизационных структур производит определённую эволюционную работу, одни большую, другие – меньшую. В эволютике выделяются три типа эволюционной работы – физико-химическая, биологическая и социальная (а также психологическая как форма социальной). Физико-химическая работа не сводится к простому механическому перемещению определённого тела на определённое расстояние. Она заключается в структурировании материального окружения по образу и подобию мобилизационной структуры, приведении в порядок и организации компонентов возникающих под её действием структур, включении их в систему в качестве её элементов, получении из них и из окружающей среды дополнительной энергии для повышения конкурентоспособности и устойчивости системы, её расширения и экспансии на менее конкурентоспособные системы. При этом наиболее конкурентоспособной оказывается та система, которая способна адаптироваться к воздействиям извне, преодолеть «сепаратизм» мобилизационных структур, возникающих в её элементах и проявить готовность к внутренним преобразованиям, повышающим её мобилизационный потенциал. Такие системы по мере повышения их конкурентоспособности способны становиться системами систем, т. е. включать в себя другие целостные системы и преобразовывать их в свои подсистемы, навязывая им свой специфический порядок путём нарушения порядка поглощаемых систем.

Физико-химическая работа в косной материи происходит спонтанно, и порядок, возникающий в процессе такой работы, есть просто определённым образом организованный и структурированный хаос. Но и такой порядок оказывается способным к относительному прогрессу, что проявляется, например, в последовательных и всё более упорядоченных изменениях Метагалактики, в эволюции галактик, звёзд, планет, нашей Земли и других космических образований, создающих предпосылки для возникновения жизни. Прогресс косной материи совершается крайне медленно, поскольку мобилизационные структуры абсолютно безразличны к состоянию образуемых ими систем и не обладают встроенными элементами, побуждающими их к сохранению и оптимизации собственных состояний. В результате физико-химическая работа, производимая этими структурами в огромном большинстве случаев растрачивается впустую и не приводит к существенной оптимизации порядков и тем самым к достижению прогресса в организации. Тем не менее физико-химическая работа происходит во всём необъятном Космосе, и наиболее эффективно «работающие» структуры получают шанс устоять перед действием отбора и при благоприятном стечении обстоятельств породить некие более прогрессивные, более оптимально упорядоченные образования.

Совершенно иной характер носит биологическая работа в живых системах. Здесь каждый организм, каждое внутриорганизменное (органы, клетки и т. д.) и надорганизменное (популяции, вид и т. д.) образование небезразлично к своему состоянию и направляет биологическую работу к его оптимизации. Механизм определения своего состояния и устремлённости к его оптимизации связан с раздражимостью, т. е. реактивностью мобилизационных структур на вредные и полезные воздействия. В живых организмах эти воздействия преобразуются в стимулы, которые побуждают к определённым действиям. Химические реакции здесь те же самые, но реагирование на них – иное. В процессе биологической работы происходит прогресс отражения этих воздействий, простая раздражимость переходит в чувствительность, что позволяет ощущать вредные воздействия извне и неоптимальные состояния внутри организма в форме страданий, а полезные воздействия и оптимальные состояния в форме удовольствий. Страдание и удовольствие являются могучими стимулами, побуждающими организм к биологической работе, которая не только способствует оптимизации его состояния, но и тренирует его органы и системы, делает их способными к ещё более интенсивной биологической работе для выживания и оптимизации жизнедеятельности. Органы, которые интенсивно работают, развиваются (если только биологическая работа не является чрезмерной и травмирующей), органы, которые не используются для биологической работы, атрофируются.

При бездействии очень быстро слабеют, уменьшаются в размерах и теряют координацию мышцы – основные органы биологической работы по перемещению тела в пространстве и поддержанию его положения. Лежачие больные через определённое время вынуждены вновь учиться ходить. При длительном неподвижном положении тела угнетается сердечно-сосудистая система. При голоданиях уменьшаются размеры желудка, он становится нежным и ранимым, оказывается не в силах переваривать твёрдую пищу. При длительном отсутствии жевания портятся зубы. Таких примеров можно привести огромное множество. Учитывая всё это, невозможно представить, чтобы биологическая работы в процессе жизнедеятельности не оказывала никакого влияния на развитие или отмирание органов не только в онтогенезе, но и в филогенезе, не только в жизни отдельной особи, но и в череде поколений.

Эффективная биологическая работа организма помогает выжить и оставить потомство. При отборе преимущество получают более эффективно работающие особи. Когда весь вид или вся популяция попадает под действие устойчиво изменившихся условий среды или переселяется на территории с качественно иными условиями среды, потребность в адаптации и стремление к выживанию и оптимизации жизнедеятельности побуждают к соответствующему изменению биологической работы. Каждый орган любого живого существа выполняет множество различных функций. При изменении характера и содержания биологической работы в соответствии с изменениями среды некоторые органы вообще перестают использоваться и деградируют, в других органах используются только те функции, осуществление которых необходимо для успешной жизнедеятельности в данной среде. В результате интенсивной биологической работы в новых условиях у органов могут быть выработаны новые функции, ранее несвойственные этим органам. Логично предположить, что всё это в конечном счёте приводит к изменению формы и строения органов, что, стало быть, именно мобилизация органов в процессе биологической работы (а не слепые, случайные погрешности генетического аппарата) определяет целесообразные изменения органов и задаёт направленность естественного отбора. Биологическая работа, трансформировавшаяся в человеческий труд, создала и самого человека.

Роль биологической работы в видообразовании подтверждается бессилием искусственного отбора в создании новых видов. Тысячи лет люди отбирают прирученных ими животных для получения потомства с заданными ими свойствами. За это время были выведены очень многие породы животных, но ни одного нового вида. Без усиленного функционирования мобилизационных структур в форме биологической работы, охватывающей весь вил и изменяющей его приспособительные механизмы, не происходит и видообразования. Если бы действительно не биологическая работа, а благоприятные мутации, подхваченные отбором, задавали направленность видообразования, за те тысячи лет, которые люди проводят столь интенсивно селекцию животных и растений, обязательно возникли бы благоприятные мутации, которые были бы подхвачены искусственным отбором, и люди гордились бы созданием новых видов. Но нет работы – нет и результата. Вид как качественный этап эволюционного процесса появляется там и тогда, где и когда в процессе нового типа биологической работы вырабатывается новый вид мобилизационных структур, действующих и на уровне генетики, что и приводит к перестройке всего организма в целом и его органов в частности. Вообще органы суть не что иное, как приспособления для биологической работы и возникают они, и изменяются в процессе биологической работы.

Что касается социальной работы, то она не сводится только к человеческому труду, который является лишь одним из её видов. Социальная работа осуществляется мобилизационными структурами и мобилизуемой периферией различных социальных систем, человеческих сообществ с целью повысить конкурентоспособность этих систем и благосостояние членов этих сообществ. В отличие от биологической работы, социальная, как правило, осуществляется с осознанной целью или комплексом целей, является реализацией определённого проекта и предполагает запланированный результат. Однако переплетение этих целей и планов в сверхсложной системе, каковой является общество, осуществление любых целей и планов социально значимой работы ограничивается или даже наталкивается на противодействие других социально работающих индивидов, групп и сообществ, обладающих своими целями и планами. Поэтому для осуществления целей и планов социально значимой работы необходимо создание соответствующих социально-мобилизационных структур, способных сконцентрировать усилия для преодоления сопротивления общественной среды, привлечения максимального числа людей из этой среды, победы в конкурентной борьбе с другими мобилизационными структурами.

Для социально-мобилизационных структур характерна целенаправленная экспансия во внешнюю среду, стремление охватить как можно больше вещественно-энергетических и социальных ресурсов, использовать их энергию для осуществления целей и планов людей, стоящих во главе. Поглощая огромное количество социальной работы для своего функционирования, эти структуры мобилизуют людей на интенсификацию социальной работы, придают ей регулярный, упорядоченный и дисциплинированный характер. Так возникают и развиваются цивилизации. Такова точка зрения современной эволютики как научно-философского учения об эволюции, которое мы предлагаем и стремимся обосновать в настоящей книге.

15.2. Связь эволютики с другими науками

Эволютика имеет философские основания и междисциплинарный характер. Будучи по своей природе философской, мировоззренческой дисциплиной, эволютика может успешно функционировать только в системе наук, в тесной связи с их эволюционным содержанием. Как таковая, она является общенаучной дисциплиной.

Классический расклад философских дисциплин, состоящий из онтологии, гносеологии, методологии науки, логики, философии истории, философской антропологии, дополняется эволютикой и как отдельной дисциплиной, и как методолого-мировоззренческой конструкцией, пронизывающей все эти дисциплины и насыщающей их эволюционным содержанием. Эволютика претендует на место, которое ранее занимала традиционная диалектика, стремясь извлечь из диалектики и перевоплотить её эволюционное содержание и в то же время выявить и преодолеть её антиэволюцинную метафизику, выражающуюся в мистике революционного преобразования на старте и в апологетическом начётничестве на финише развития диамата как философской основы ультрамобилизационного (тоталитарного) строя общества. При этом в эволютике не разделяется то негативное отношение к метафизике, которое было характерно для диалектики и позитивистской теории науки.

Эволютика выступает как эволюционная метафизика, т. е. философская наука, предмет которой находится в положении «сверх» физики и других конкретных наук и связан с открытием вечных, нетленных мировоззренческих истин, и в то же время эволюционирует на базе эволюции всей системы наук в целом и каждой конкретной науки в частности. Метаположение философии вообще и эволютики в частности обусловлено их общекультурным, мировоззренческим значением, а вовсе не стремлением подняться над наукой и стать «по ту сторону» научного познания. Эволюционная метафизика, в отличие от традиционной метафизики, не абсолютизирует некие свойства и состояния вещества или духа в качестве неких вечных и неизменных характеристик бытия вообще. В извечном споре идеалистов и материалистов эволютика безусловно оказывается на стороне материализма. Но это эволюционный, а не метафизический и не диалектический материализм. Он связан с признанием материального первоисточника всякой эволюции и эволюционного первоисточника как материальных образований, так и сознания разумных существ.

Классическая онтология всегда была наукой о бытии. Классическая диалектика перетолковала онтологию как науку об изменениях, и главным образом о революционных изменениях бытия. Эволютика рассматривает предмет онтологии как эволюционирующее бытие. Иными словами, философы в сфере онтологии постоянно выясняли вопрос о том, что существует в этом мире и откуда оно произошло, откуда берёт своё начало и каким образом возникает. Научный ответ на этот вопрос может быть дан лишь на основе общей теории эволюции. Философская метафизика в сфере онтологии, начиная с Фалеса, была учением о первоначалах. Материалистическая диалектика пришла к пониманию того, что первоначалом бытия, источником всего сущего в мире является активная, постоянно изменяющаяся, преобразующая свои формы материя. Однако механизм этих преобразований, связываемый в диалектике с взаимодействием реалий, выражаемых абстрактными категориями, был не раскрыт, оставался тайной за семью печатями, мало чем отличался от деяний гегелевской самопознающей Идеи или библейского Бога-Отца.

Стихийная материя в её описании диалектикой порождает окружающий человека мир, изменяясь путём перехода количественных изменений в качественные, единства и борьбы противоположностей, отрицания отрицания предшествующих периодов и т. д. Получалось так, что Материя порождает всё существующее, как бы оперируя категориями материалистической диалектики, т. е. выполняет работу творения. На вопрос о том, как стихийные и разрушительные силы природы порождают устойчивые и упорядоченные образования, следовал ответ, мало чем отличавшийся от выражения веры в чудо. По существу, этот переход к устойчивости и порядку от вечной изменчивости и хаотичности движения рисовался в диалектике чудотворным образом. Материя сама «творит» упорядоченные образования, действуя по образу и подобию трудящегося человека на основе самодвижения. Но как же совершается этот бросок, этот «прыжок» от движения, «как попало», как придётся, как случится к образованию качественных определённостей, вещей, упорядоченных сущностей, закономерных и законосообразных форм без всякого вмешательства творящих существ, включая и единого Творца Вселенной?

В диалектике это чудо творения чего-то из ничего, пусть и материального, совершается посредством тоже «прыжков», т. е. качественных скачков, аналогов революционных преобразований в обществе. Когда не могут навести мосты, приходится совершать прыжки. Скачки через пропасти, отделяющие хаос самодвижения от упорядоченного Космоса не объясняют процессы упорядочения, а скорее сами нуждаются в объяснении. И объяснение приходит, по крайней мере в теории общества, именуемой истматом в отношении победы «социализма» над «капитализмом». Преобразование хаоса в порядок осуществляется в истматовской диалектике чудотворно й ультрамобилизационной структурой – коммунистической партией, способной определять ход истории.

Совершенно иную модель космогенеза вырабатывает эволютика. Не схоластика межкатегориальных взаимодействий, а формирование и функционирование реальных структур определяет в этой модели переход от хаоса к порядку. В эволютике выделяются два уровня образования таких структур – синергетический и мобилизационный. На синергетическом уровне, выявляемом современной синергетикой, происходит первичное преобразование хаотического движения в повторяющиеся структурные напластования под действием внешнего источника энергии На мобилизационном уровне на базе синергетического в эволютике выявляются мобилизационные структуры различного рода, способные уже не просто потреблять внешнюю энергию, но и активно использовать как внутреннюю, так и внешнюю энергию и материю для образования и распространения определённого порядка. Такие структуры в бесчисленном множестве возникают и функционируют на всех уровнях бытия и пронизывают в самых различных сочетаниях всю материю. Они мобилизуют материю на эволюцию. Выявление и изучение действия таких структур образует основу предмета эволютики как науки и определяет её связи с другими дисциплинами, как философскими, так и конкретнонаучными.

Специфика предмета эволютики обусловливает и её связи с различными философскими системами, в том числе и подчёркнуто антисциентистскими, антропологическими, рассматривающими сущность человека как феномен, в принципе не поддающийся научному познанию. Возьмём для примера экзистенциализм. По существу, его рациональная сторона заключается в выявлении философскими и художественными средствами мобилизационных структур психики, которые сопротивляются рациональным и рассудочным, стереотипным и утилитарным воздействиям социальной среды, которые формируют обыденное сознание как совокупность общественных отношений. Фактически экзистенциализм во всех его теоретических построениях и ответвлениях есть учение об экзистенции как иррациональной мобилизации человеческого сознания (в широком смысле этого слова, включающем и бессознательные процессы). Он есть наука для изучения протестного сознания, стремящегося освободиться от парализующего воздействия обстоятельств и от обезличивающего мобилизационного давления общества. В этом смысле экзистенция есть своего рода антимобилизация, источник парадоксальных реакций психики на мобилизующую или даже ультрамобилизационную (тотлитарную) общественную среду.

Таким образом, в сферу онтологии эволютика вносит эволюционное понимание бытия и сознания, материи и духовной сущности человека. Классическая философская онтология изучала ставшее бытие и источник его происхождения в некоем исходном первоначале. Эволютика изучает эволюционирующее бытие и источники его эволюции в неоднородных, бесконечно многообразных мобилизационных структурах, складывающихся в самом бытии, а не где-то над ним, где-то за его пределами. Такой метафизический подход соответствует изменению состояния физики, и не только физики, но и всей совокупности конкретно-научных дисциплин. Если прежняя физика была наукой о физических формах движения, сейчас она становится наукой об эволюции физических форм движения, впитывает в себя эволюционное содержание. То же самое происходит и с другими конкретными науками – астрономией, химией, биологией, психологией, историей человечества. Опираясь на них, философская онтология уже не просто изучает ставшее бытие, и не только становящее бытие, выражаемое категориями диалектики, а эволюционирующее бытие, включающее и самопроизвольно становящееся, и ставшее, и активно структурируемое бытие. Становящееся – ставшее – эволюционирующее: триада, составляющая «святую троицу» в деле реального сотворения мира путём преобразования вселенского хаоса в космический порядок.

Наряду с насыщением эволюционным содержанием онтологическо-мировоззренческого комплекса современной философии, эволютика аналогичным образом воздействует на гносеологию и методологическую эпистемологию. В гносеологическо-методологический комплекс современной философии вводится понятие способа восприятия и представления явлений, подразделяемого на естественный, соответствующий устройству наших органов чувств, и ряд искусственных, которые формируются для воссоздания в теоретизированном, модельном выражении негеоцентрических объектов, не поддающихся исследованию посредством естественного способа восприятия и соответствующих ему представлений. На основе различных способов восприятия создаются различные мобилизационные структуры познания, являющиеся ядрами фундаментальных наук.

В научной методологии второй половины XX столетия был выдвинут целый ряд конкурирующих подходов, призванных объяснить эволюцию научного познания. Наибольшую известность в этой сфере получили работы К. Поппера, Т. Куна, И. Лакатоса, П. Фейерабенда, Дж. Агасси, С. Тулмина, Н. Хэнсона и др. Фактически сменяющие друг друга теоретические конструкции Поппера, парадигмы Куна, исследовательские программы Лакатоса, несоизмеримые альтернативы «эпистемологического анархизма» Фейерабенда, решения проблем Агасси, типы рациональности и формы понимания Тулмина, типы открытий Хэнсона с точки зрения эволютики представляют собой не что иное, как разнообразные мобилизационные структуры науки, действующие на различных уровнях эволюции познания. С. Тулмин в работе «Человеческое понимание» попытался даже построить дарвиновскую теорию развития науки. Особую роль в воспроизведении эволюции научного познания сыграли работы выдающегося российского философа В. Стёпина, выявившего роль научных картин мира и их связь с философско-мировоззренческой и общекультурной основой познания. По своей многогранности и универсальности стёпинская теория эволюции науки, безусловно, превосходит всё, до сих пор созданное в этой сфере. Эволютика намечает пути синтеза методологических сценариев и созданий общей теории эволюции науки.

В логике эволютика связана со стремлением проследить «логику» эволюции, преодолевая недостатки своей предшественницы – диалектической логики изменения и развития. Следование человеческой мысли чревато субъективизмом и подчинением личным интересам человека и потребностям той социально-мобилизационной структуры, к которой принадлежит человек. По замечанию Т. Гоббса, если бы в интересах какого-то человека было оспаривать правоту теоремы Пифагора, он с огромной активностью и эмоциональностью стал бы доказывать, что квадрат гипотенузы не равен сумме квадратов катетов. Для раскрытия и демонстрации субъективизма человеческого мышления служат законы и правила формальной логики, основы которых были заложены ещё Аристотелем и направлены против учений современных ему софистов. Эти законы и правила являются, по существу, средствами объективации следования человеческой мысли, позволяющими наглядно показать и отследить не истинность высказываний, а лишь их совместимость или несовместимость между собой, обеспечивая тем самым правильность, последовательность человеческого мышления.

Диалектическая логика претендовала на логическое обеспечение истинности человеческого мышления посредством выявления и адекватного выражения логики самого бытия. Происхождение логики бытия у Гегеля из мыслящей Абсолютной Идеи совершенно понятна: ведь всякое бытие порождается её мышлением, выступающим в качестве её креативного первоначала. Логика бытия изменчива, что порождает конфликт с формальной логикой, которая обеспечивает строгое различение понятий, описывающих бытие. Изменчивость создаёт противоречия действительности, которые являются источником развития и не охватываются формальной логикой, поскольку эти противоречия рассматриваются ею как недопустимые противоречия в мышлении о них.

С возникновением материалистической диалектики весьма проблематичной стала сама постановка вопроса о логике бытия. Откуда берётся логика у материи, которая не мыслит? Мышление ведь присуще лишь мыслящей материи, т. е. мыслящим существом, людям и возможным другим представителям космических цивилизаций? В материалистической диалектике логика материи рассматривается как отражение последовательности диалектических процессов в мышлении людей.

Эволютика вносит в логику эволюционный тип мышления, который связан с переосмыслением диалектической логики и не противоречит современным типам формальных логик. Прежде всего, эволютика вскрывает зависимость различных типов логик от способов восприятия и представления явлений. Логика познания эволюционных процессов расширяется в связи с выходом познания за пределы естественного человеческого способа восприятия и представления явлений. Объекты микромира, пространство-время общей теории относительности, сложные системы ведут себя «нелогично» с точки зрения представлений, базирующихся на образах наших восприятий. Явления, получаемые посредством этих образов движутся и взаимодействуют в соответствии с механическими законами, обладают макроскопическими телами, что обусловливает геоцентрический характер логики обыденного человеческого мышления в рамках механистической картины мира. Современные формальные логики отличаются от классической не только своим вычислительным характером, но и негеоцентрическим способом отвлечения от конкретного содержания высказываний и оперирования их формальными структурами.

Эволютика противопоставляет диалектической логике эволюционную логику, которая отражает направленность и последовательность эволюционных процессов, обусловленную функционированием мобилизационных структур. С этой точки зрения многие положения диалектики нелогичны, так как они нарушают понимание естественного протекания эволюции, что будет показано в соответствующих разделах настоящей книги.

В философской антропологии, т. е. в мировоззренческом учении о человеке эволютика позволяет выявить эволюционные возможности человека, связанные с процессами регулярного психофизического самосовершенствования и запуска направленной автоэволюции. Исследование психологических процессов в эволютике связано с анализом действия мобилизационных процессов в психике человека, и их протекание также находит эволюционное объяснение. Тем самым закладываются философские основы для формирования эволюционной психологии и мобилизационной психотерапии. Цель такой терапии – мобилизовать духовные силы человека и направить их на эволюцию его психики посредством медитативного тренинга. Огромную роль тренинг играет и в эволюционной этике. В сфере этики эволютика изучает способы мобилизации духовно-нравстрвенного потенциала логичности на гуманное решение сложных жизненных проблем, укрепление моральных качеств личности для преодоления неблагоприятных обстоятельств, пути нравственной эволюции человека. Исследуются в эволютике также этапы, способы и пути морального прогресса общества, его критерии.

В сферу эстетики эволютика также вносит эволюционное содержание. Эволютика рассматривает формирование эстетического отношения человека к действительности как результат мобилизации человеческих чувств и разума в процессе становления человека на совершенствование предметного бытия посредством эволюционной работы в форме человеческого труда. Уже человеческие чувства есть продукт обработки эволюционной работой в форме труда, который затрачивает человек с младенческого состояния, чтобы эволюционировать в качестве человека, усвоить язык, обрести трудовые навыки, научиться что-то делать, приноровить свои чувства к трудовому совершенствованию определённых предметов, совершенствуя тем самым самого себя вложением труда в самого себя. В специфически человеческой эволюционной работе над собой происходит вхождение человека в пространство культуры, вследствие чего уже на уровне чувств природные объекты начинают восприниматься как объекты культуры, как некие произведения творческого труда. Эстетическая оценка всего, что окружает человека, на уровне чувств дифференцирует объекты и их свойства на эстетически совершенные или эстетически несовершенные, требующие усовершенствования. Так возникает чувство красоты, связанное с понятиями порядка, соразмерности, пропорциональности, симметрии, гармонии и т. д. и чувство уродства в виде ощущения хаоса, диспропорции, несимметричности и т. д. Напомним, что само понятие эстетического произведено от понятия чувственности.

Оценка на уровне чувств учитывается при формировании устойчивости ценностей в процессе мобилизации человеческого сознания при вхождении в систему социальных отношений, формировании мировоззрения и связанного с ним категориального аппарата, которым оперирует данная конкретная личность. Так ощущение красоты перерастает в категорию прекрасного, ощущение уродства – в категорию безобразного, причём ценностная ориентация человека в мире позволяет отследить противоречия между чувственной оценкой и культурной ценностью, несовпадение внешнего и внутреннего, определить нечто как внешне красивое, но внутренне безобразное, внешне уродливое, но внутренне прекрасное. Так образуются эстетические категории как мобилизационные структуры внутреннего мира человека, возникает двухуровневый каркас эстетического мировосприятия.

На уровне чувственной оценки естественного способа восприятия возникают представления о красивом и уродливом, величественном и низком, печальном и смешном, а на уровне культурных ценностей – понятия о прекрасном и безобразном, возвышенном и низменном, трагическом и комическом. На первом из этих уровней возникает эстетическое удовольствие как чувственное отношение к объекту эстетического восприятия, на втором – полноценное эстетическое наслаждение как итог «катарсиса», очищения от поверхности восприятия (термин Аристотеля), воссоединения эстетического и нравственного, мобилизации духовных сил человека на постижение культурных, общечеловеческих ценностей и специфических ценностей, выработанных в историческом развитии той или иной локальной цивилизации. Приобщение к социально значимым ценностям и выработка индивидуальных происходит и под действием искусства, создания и восприятия произведений искусственной, по меркам человека сформированной, творчески определённой действительности. В этом отношении чрезвычайно важно рассмотрение эволюции понятий о гармонии и дисгармонии.

В социологии эволютика указывает на важность изучения эволюции социума, действия социально-мобилизационных структур и их ведущих представителей, что является более важным для выявления тенденций социальной динамики, чем изучение преходящих мнений толпы. Многих ошибок социологических прогнозов удалось бы избежать, если бы наряду с зондированием общественного мнения проводилось зондирование особенностей социальной мобилизации и их влияния на это мнение.

Многообразные попытки создания эволюционной экономики в рамках современного институализма пока не оказывают заметного влияния на развитие экономической теории. Для адекватного воссоздания процессов экономической эволюции, на наш взгляд, необходимо пристальное внимание исследователей к функционированию экономико-мобилизационных структур. Такие структуры, складываясь на различных уровнях предпринимательской деятельности, проходят ряд циклов, на которых то повышается, то иссякает их мобилизационный потенциал. Поддержание и усиление конкурентной мобилизационной активности, являющейся важнейшим социально-экономическим институтом, должно рассматриваться как главное направление экономической политики современного государства и даже как главное направление политики вообще. В изучении экономических кризисов и циклов необходимо во всей полноте учитывать мобилизационный фактор.

Политико-мобилизационные структуры современного государства укрепляются по мере развития его экономики, при этом военно-мобилизационные структуры, составлявшие ранее основу мощи государства и его влияния на международную обстановку, постепенно становятся не столь судьбоносными в развитии государств. В стремительно глобализующемся мире сила государства проявляется прежде всего в сфере экономической конкуренции, которая постепенно, очень постепенно оттесняет на второй план конкуренцию военно-мобилизационных структур. Это обстоятельство даёт шанс на дальнейшее упрочение мирного развития и отсутствие глобальных военных катастроф. Эволютика изучает новую эволюционную ситуацию, возникшую после распада советской системы и стремится определить перспективы дальнейшего развития.

На основе эволютики возникает возможность создать совершенно новую философию истории, построить систему последовательно эволюционного объяснения исторических процессов. Философия истории тесно связана с теорией культуры. Создание эволюционной культурологии связано с выявлением культурно-мобилизационных истоков развития культуры. Культура есть прежде всего человечная среда жизни человека. Как таковая, она есть также форма сопротивления бесчеловечности природы и цивилизации, способ мобилизации духовных сил человека на противостояние хаосу природы и общественной жизни, на осуществление идеалов и ценностей, которые не могут быть вполне реализованы в общественной жизни. Культура есть не только отражение действительности, но и уход от неё, творение иного мира.

Эволютика показывает мобилизационные истоки культуры, выявляет позитивные и негативные стороны цивилизационного подхода, который претендует на объяснении эволюции культуры через описание якобы несовместимых друг с другом локальных цивилизаций, каждая из которых создаёт своё культурное пространство, понимаемое как закрытая и изолированная система. Прогресс культуры связан с трансляцией её ценностей и идеалов из культуры в общество, с постепенным формированием культурной и гуманной цивилизации. Этот процесс протекает во всех локальных цивилизациях, но с разной скоростью. В цивилизационном же подходе такой прогресс отсутствует, цивилизации гибнут, оставляя после себя лишь трупы, развалины, пройдя определённые циклы рождения, взросления, расцвета, старения и смерти, подобные биологическим индивидам. Прогресс культуры вопреки цивилизационному подходу становится возможен благодаря преемственности цивилизаций и культур, взаимодействия между ними.

Немалое значение в прогрессе культуры имеет и модернизация культуры, порождаемая прогрессом всемирной цивилизации, а также переход от традиционных типов культур к современным, инновационным. Эволютика выявляет мобилизационные предпосылки этих процессов и причины неровного, зигзагообразного хода развития культуры, а также причины современного глобального кризиса культуры. К числу этих причин относятся размывание элит, массификация культуры, повлекшая наряду с расширением поля приложения культуры её вульгаризацию, снижение мобилизационной активности культуры в связи с переходом от доминирования военно-мобилизационных структур к доминированию экономико-мобилизационных структур, что вызвало наряду с прекращением глобальных военных конфликтов временное погружение больших масс людей в утилитарно-потребительский способ существования и обусловило утрату тяги к высокой культуре и веры в высокие ценности и идеалы.

Эволютика постоянно взаимодействует с религиоведением, её выводы в этой сфере строятся на основе научной теории и истории религии. На протяжении многих тысячелетий религия выступала в качестве мобилизационного ядра значительной части культуры и искусства, хотя произведения последних нередко вырабатывали собственные мировоззренческие подходы или пользовались наработками нерелигиозной философии. Последняя всегда выступала как ядро культурного свободомыслия. Эволюция свободомыслия протекала параллельно эволюции религии. Начиная с XVIII века свободомыслие, опираясь на развитие науки и цивилизации стало вытеснять религию из культуры, противопоставляя религии складывающееся научное мировоззрение и зачатки научно-гуманистической веры.

В настоящее время культурно-мобилизационная роль религией почти полностью утрачивается. По мере развития инновационного общества она вытесняется светской культурой. Религия безусловно есть часть культуры, она эволюционирует вместе с культурой и является наиболее консервативной и традиционной её частью. Её постоянное стремление подняться над культурой, завладеть монополией в ней, позиционировать себя выше науки и философии несостоятельно. Эволютика вносит в религиоведение последовательно эволюционный подход, базирующийся на общей теории эволюции. Она стремится выработать научно-мировоззренческие основы современной гуманистической веры, взяв лучшее из всех религий мира, отвергнув иллюзлорно-фантастические предпосылки религиозных практик и перевоплотив, переосмысли наработки многих религий в направлении самосовершенствования человека.

Эволюция искусства – одна из сложнейших и важнейших проблем искусствоведения. Она может успешнее решаться в тесном сотрудничестве с эволютикой. Эволютика исследует роль мобилизационного фактора в воздействии произведений искусства на эстетическое восприятие людей, принадлежащих к различным сообществам, а также во внутренних структурах самих этих произведений. Она рассматривает эволюцию искусства в связи с эволюцией мобилизационных структур произведений искусства и сообществ создателей этих произведений, занятых эволюционной работой в сфере художественного творчества. Совершенно не решена и постоянно дискутируется в искусствоведении проблема прогресса в искусстве. Сложность этой проблемы связана с тем, что высочайшие образцы искусства, особенно классического, существуют как бы вне времени и вне эволюции, обладая мощным воздействием на эстетическое сознание людей во все последующие после их создания времена и вечной ценностью для человечества в целом. В дискуссиях искусствоведы часто указывают на изменения в восприятии этих произведений в различные времена и в различных странах.

Однако если только в этом и заключается эволюция в искусстве, то вряд ли можно считать это эволюцией самого искусства, ибо при изменении взглядов на искусство его содержание и форма остаются неизменными. К тому же если так круто изменяются только взгляды на искусство, то такая эволюция чревата потерей адекватности восприятия великих произведений, «вкладыванием» в произведения искусства содержания, несовместимого с замыслом автора. Возникает угроза примитивизации этого содержания. Это не эволюция и не прогресс, а лишь проявления субъективизма в восприятии искусства. Переосмысление содержания произведений искусства правомерно лишь в рамках углубления понимания этого содержания, адекватного замыслам авторов этих произведений.

Когда отрицают прогресс в искусстве, обычно задают вопросы типа: «Можно ли утверждать, что, скажем, «Дядя Ваня» Чехова, прогрессивнее «Гамлета» Шекспира?». Конечно, так вопрос ставить нельзя. Прогресс в искусстве измеряется не временем написания произведений и определяется не сравнением отдельных произведений. Он выявляется в сравнении культурно-художественных эпох и выражается в более широком многообразии художественного творчества, появлении новых методов изображения, различных творческих инноваций, в открывающихся для искусства возможностях изображения феноменов более развитого общества, в росте технических возможностей искусства, в повышении уровня свободы творчества, его независимости от религиозного и политического давления, в более широком использовании новаторства в искусстве, в насыщении произведений искусства новым философско-мировоззренческим содержанием, во всё более широком использовании эксперимента в искусстве, в освобождении от необходимости простого копирования действительности и т. д.

Конечно, периоды прогресса в искусстве сменяются периодами кризиса, упадка, стагнации, вырождения, как это происходит и в общественной жизни. В общественной жизни эти периоды с точки зрения эволютики объясняются ослаблением социально-мобилизационных структур, исчерпанием их мобилизационной активности, направленной на поддержание и совершенствование сложившегося порядка. Практически то же самое происходит и в искусстве. Утрата мобилизационной активности по осуществлению высоких общественных целей, ценностей и идеалов гуманизма, усовершенствования человеческого бытия заводит развитие искусства в тупик, приводит его к потворствованию и угождению утилитарным потребностям толпы или вкусам и прихотям невежественных правителей. И наоборот, подъёмы и свершения в художественном творчестве, появление плеяды гениальных творческих личностей связаны с повышением мобилизационной активности искусства в его стремлении усовершенствовать мир человека.

Маркс когда-то поставил очень важный вопрос о том, почему не совпадают периоды расцвета экономики (которая, с точки зрения марксизма, является базисом всех прочих социально-культурных явлений) с периодами расцвета культуры и искусства. Он так и не нашёл ответа на этот вопрос, хотя сама его постановка ставила под вопрос всю систему марксистского объяснения истории и культуры. Ведь если надстройка, к которой марксизм относит культуру и искусство, строится на основе базиса, периоды их подъёма и спада должны обладать хотя бы относительным соответствием аналогичным периодам развития базиса. Эволютика предлагает свой ответ на этот вопрос. Он заключается в том, что сфера мобилитики, к которой принадлежат все феномены, относимые Марксом к надстройке, пронизывает собой также и экономический базис, находясь с ним в то же время в противоречивом единстве. Подъёмы экономики часто переключают мобилизационную активность людей и их сообществ с достижения творческих высот на удовлетворение утилитарных потребностей.

Это, конечно, не означает, что эффективное развитие экономики препятствует развитию культуры и искусства, что оно происходит не на благо человека. Напротив, развитие культуры и искусства требует использования материальных средств, которые вырабатываются в экономике, оно во многом отражает состояние экономики. Но оно требует мобилизации материальных и духовных сил человека для достижения целей, выходящих за рамки экономики, обретения ценностей и идеалов неутилитарного характера. Эволютика изучает возможности, способы и предпосылки преодоления современного глобального кризиса культуры и искусства, разрешения конфликта между экономикой и мобилитикой, достижения гармонии между ними.

Современный глобальный кризис культуры есть кризис её мобилизационных основ в переходный период, связанный со сменой типов социальной мобилизации. Именно им объясняется тот факт, что, несмотря на достигнутый колоссальный прогресс в научно-технической, экономической, политической и информационной сферах современное искусство во многом уступает классическому по уровню духовной мобилизации, монументальности замыслов, глубине и широте охвата человеческих жизненных проблем. В эволюции искусства наряду с относительным прогрессом наблюдается несомненный регресс. Выражением этого регресса является уменьшение масштабов личностей людей искусства, практически полное исчезновение среди них подлинных гениев, т. е. всемирно-исторических личностей, определяющих эпохи в развитии искусства. То же самое происходит и в других областях культуры – в науке, философии, политике как форме творческой активности. Эволютика связывает преодоление кризиса культуры с распространением научной веры, прогнозирует возникновение новой классики.

Эволютика стремится выявить и синтезировать эволюционное содержание всех гуманитарных дисциплин. Что касается естественно-научных дисциплин, то они всё больше наполняются эволюционным содержанием, которое используется в эволютике для формирования и развития общей теории эволюции, которую эволютика в свою очередь стремится использовать для развития эволюционного содержания этих дисциплин. Современная космология уже стала естественно-исторической, эволюционной дисциплиной. Физика некоторыми своими разделами (особенно неравновесной термодинамикой) приближается к этому. Химия находится ещё в начале этого пути, обретая эволюционное содержание в изучении процессов автокатализа, других каталитических процессов, а также в исследовании происхождения химических элементов в недрах звёзд и на поверхностях планет. Биология, являющаяся, так сказать, родиной теории эволюции, в настоящее время располагает так называемой синтетической теорией эволюции, которая, однако, требует серьёзной ревизии и создания нового усовершенствованного синтеза «Эволюционизация» естественных наук протекает, таким образом, неравномерно и требует интенсификации на основе общей теории эволюции, которая формируется и развивается в эволютике. Итак, эволюционное содержание естественных наук используется эволютикой для создания и развития общей теории эволюции, а эта последняя в свою очередь может быть использована для интенсификации разработки эволюционного содержания естественно-научных дисциплин.

Будучи гуманитарной, философской и в то же время общенаучной дисциплиной, эволютика не пользуется математическим аппаратом и сложным набором формул и вычислений, как естественные науки. Однако наполнение эволюционным содержанием некоторых разделов современной математики делает вполне вероятной разработку математических моделей и теории мобилизационных структур.

Технические дисциплины сейчас переживают особенно бурный период своей эволюции. Впрочем, уже с начала XX века технические науки развиваются по линии, близкой к экспоненте, так что вполне справедливые упрёки в адрес теории линейного прогресса вряд ли правомерны в отношении прогресса технических наук. Эволютика изучает мобилизационные истоки ускоренного развития технических наук и вырабатывает рекомендации по повышению эффективности их направленной эволюции.

Таким образом, эволютика развивается в тесной связи со всем комплексом современных научных дисциплин, она есть одновременно и результат обобщения эволюционного содержания различных наук, и генератор эволюционных идей для дальнейшего развития этого содержания.