Мичуринское учение на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке

В нашей стране любят и ценят науку, теорию. Агрономам, колхозникам, работникам совхозов и МТС не безразличны те или иные достижения агробиологической теории, так как эти достижения отражаются на производительности их труда. Партия и правительство предоставляют колоссальные возможности для научной работы, для развития талантов широких трудящихся масс.

Только в нашей стране, в стране победившего социализма может по-настоящему развиваться творческий дарвинизм.

Колхозники, рабочие совхозов, специалисты социалистического сельского хозяйства практически заинтересованы в бурном развитии агрономической теории. Этим и объясняется, что в нашей стране к обсуждению, спорам и дискуссиям по самым глубоким основам биологической науки, по вопросам теории развития растительных и животных организмов привлекается внимание широких масс. Многие колхозники-опытники, агрономы, молодые научные работники, на основе своих наблюдений и опытов, вступают в ряды активных борцов за развитие советской агробиологии.

Чем больше работники агронауки овладевают последовательным дарвинизмом, мичуринским учением, тем яснее становится творческая роль этого учения для движения практики вперёд, для улучшения сортов растений и пород животных, и тем ярче, выпуклее вскрывается неверность взглядов менделевско-моргановской генетики на жизнь и развитие растительных и животных организмов.

Представители метафизического направления в биологической науке, менделисты-морганисты заявляют: но ведь в капиталистических странах суть, ядро дарвинизма не признаётся, мичуринское учение не в ходу, нацело признаётся менделизм-морганизм, а всё же там хорошие сорта растений и породы животных созданы; значит, говорят они, морганизм-менделизм — это хорошая, в своей основе правильная теория, дающая руководство к действию.

Этим учёным выгодно забывать, что при капитализме теория и сельскохозяйственная практика нацело разорваны. Породы животных и сорта растений, выведенные людьми за десятилетия и века, никакого отношения к буржуазной биологической теории — генетике — не имеют. В этом легко убедиться, проследив историю выведения любого хорошего сорта растения или породы животных.

В громадном большинстве всё это делалось не на основе теории, а на основе личной практики, опыта. Агрономическая практика без теории делала и может делать успехи, но эти успехи медленны и малы, по сравнению с теми, которые есть и которые должны быть в сельском хозяйстве у нас, где теория и практика находятся в единстве.

Роль и значение теории у нас нельзя ставить ни в какое сравнение с ролью теории в капиталистическом земледелии. У нас малейшее теоретическое достижение агронауки имеет все возможности быстро претвориться в практику, облегчить труд, повысить урожайность колхозных и совхозных полей.

На Всесоюзной сельскохозяйственной выставке, как в зеркале, отображены колоссальные успехи советского социалистического сельскою хозяйства во всех его разделах. Показано и развитие агрономической науки на основе передовой колхозно-совхозной практики, где прежде всего следует указать на показ работ и крупнейших достижений первого агронома страны Советов — академика Василия Робертовича Вильямса.

На примере небольшой части многочисленных экспонатов, представленных на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке, мне хотелось бы в самых кратких чертах показать творческую силу мичуринского учения и немощность моргановско-менделевского направления в науке, которое, в известной мере, также представлено на Выставке. Исходным пунктом непримиримых разногласий между мичуринским учением в агробиологии и менделизмом-морганизмом являются диаметрально противоположные взгляды на жизнь и развитие растительных и животных организмов, различие взглядов на формообразовательный процесс. Это различие взглядов вкратце сводится к следующему.

Менделисты-морганисты считают, что условия жизни, условия существования не сказываются на наследственных, природных свойствах организмов. Отсюда следует, конечно, что нельзя управлять, изменять породы животных, сорта растений, улучшать их путём создания тех или иных условий жизни. На взгляд генетиков-морганистов, растения и животные чрезвычайно редко дают изменения своей породы (мутации), причём качество, направление породного изменения ни в какой мере не зависит от условий жизни. Поэтому генетики-морганисты советуют селекционно-семеноводческой практике ждать, пока изменения в природе организмов произойдут сами по себе, по неизвестным для генетиков причинам и притом в неизвестном направлении.

Мичуринское же учение диаметрально противоположно морганизму.

Основой учения Мичурина является то, что от условий жизни зависит формообразование; условия жизни растительных организмов влияют — и нередко довольно сильно — на изменения породы организмов. Овладевая закономерностями изменения природы организмов в зависимости от условий жизни, от условий воспитания, мичуринцы могут управлять развитием организмов и на этой основе создавать нужные социалистической практике формы и сорта растений и породы животных.

Так как, согласно учению моргановской генетики, условия жизни не играют роли в изменении природы, в ухудшении или улучшении сорта, то отсюда следует логический вывод, что на семенных участках для сохранения породности семян, не говоря уже об её улучшении, бесполезно создавать хорошую агротехнику.

Согласно же учению Мичурина, условия жизни участвуют в поддержании, а также в улучшении или ухудшении породы организмов. Отсюда логический вывод — на семенных участках плохой агротехники не должно быть. При плохих условиях выращивания порода растений за одно-два поколения значительно ухудшается.

В общем центральным пунктом расхождения мичуринского учения и учения генетиков менделистов-морганистов является признание одними (мичуринское учение) изменений и направленности этих изменений в зависимости от условий жизни и абсолютное отрицание другими (менделизм-морганизм) зависимости качества, направленности изменений от условий жизни, от питания, в общем от условий внешней среды.

Беспристрастное и объективное изучение богатейшего материала, представленного на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке, даёт возможность каждому разобраться в том, какое из них (учений) помогает практике социалистического сельского хозяйства.

В мичуринском саду на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке прекрасно показаны многочисленные хорошие сорта плодовых деревьев, ягодников и винограда, созданные И. В. Мичуриным и научными работниками Центральной генетической плодово-ягодной лаборатории (г. Мичуринск). Здесь растут сорта яблонь, груш и ягодников, свободно переносящие суровый климат средней полосы нашего Советского Союза и не уступающие по качествам плодов лучшим южным крымским и западноевропейским сортам, которые, как известно, не могут произрастать в районах средней полосы СССР. Показан также мичуринский виноград, обильно плодоносящий в обычном грунте на выставочном участке. Некоторые сорта мичуринского винограда не требуют зимней прикрышки в суровых условиях Мичуринска, в то время как все нам известные культурные, с хорошими качествами плодов сорта винограда даже в южных районах РСФСР прикапываются, утепляются на зиму. Но главное значение мичуринских экспонатов — не просто в показе хороших сортов, а в том, что в саду на Выставке показаны методы выведения этих сортов. Детально изучив эти методы, каждый может своими руками создавать нужные сорта.

Если требуется, например, скрестить растения двух далёких, трудно скрещиваемых видов, то И. В. Мичурин рекомендует применять так называемое вегетативное сближение. Прежде чем скрещивать, прежде чем соединять эти два организма половым путём, он рекомендует привить одно растение на другое, ветку одного растения кормить веществами, вырабатываемыми другим растением. Благодаря такому кормлению породы взятых растений как бы сблизятся, и после этого цветки растения одной породы легче и удачнее оплодотворяются пыльцой растений другой, сближенной с ним породы.

На Выставке это демонстрируется прививкой рябины на грушу.

В мичуринском саду представлено много экспонатов, наглядно показывающих, как нужно действовать при создании сортов растений, соединяющих в себе, например, хорошие качества плодов нестойкого против суровых зим южного сорта со стойкостью другого сорта, дающего плоды плохого качества. Известно, что если взять нежный сорт южного происхождения с хорошим качеством плодов и скрестить его с местным стойким сортом, дающим плохие плоды, то, как правило, хорошего сорта от этого скрещивания не получится. И. В. Мичурин объясняет это тем, что наследственность местного, хорошо приспособленного к данным условиям сорта преобладает при скрещивании с южным (инорайонным) сортом. Условия развития половых клеток, условия самого оплодотворения, а также условия дальнейшей жизни организмов, полученных от такого скрещивания, будут намного больше соответствовать развитию у потомков свойств местного родительского сорта, чем инорайонного. Для того чтобы этого не произошло, И. В. Мичурин учит подбирать для скрещивания оба сорта (то есть стойкий сорт с плохими плодами и нежный сорт с хорошими плодами) неместного происхождения. Оба сорта, обе породы попадают в не совсем привычные для них условия, и при скрещивании не получается значительного преобладания одной наследственности над другой. В этом случае быстрее и легче можно создавать новые сорта, обладающие повышенной стойкостью и плодами хорошего качества.

В мичуринском саду Выставки показаны и различные способы управления развитием одних свойств в создаваемой породе и ликвидации других, нежелательных свойств. Это делается путём создания тех или иных условий при выращивании цветков, которые берутся для скрещивания, а также при хранении семян, посеве и уходе за молодыми гибридными растениями.

Людям, занимающимся глубоко теоретическими вопросами агробиологии, можно и нужно десятки дней изучать мичуринский сад на Выставке, постигать мичуринские методы создания разнообразнейших, небывалых ещё в природе форм и сортов растений.

Из глубокого изучения работ И. В. Мичурина становится ясным, что его учение — это не просто наука о плодовых деревьях, ягодниках и кустарниках, а это — общебиологическое учение. Тысячи экспонатов, представленных лучшими колхозами нашей страны, ефремовскими звеньями, стахановцами свекловичных, льняных, хлопковых и других полей, получающими небывало высокие урожаи, завоёваны путём применения высокой агротехники, путём учёта роли условий воспитания, чему придавал такое огромное, решающее значение и И. В. Мичурин.

Многие экспонаты, представленные колхозниками-опытниками, научными работниками, демонстрируют практическое решение глубоко теоретических вопросов, которые старая наука не могла решить в течение десятков лет, а то и столетиями.

Не говоря уже о широко известных советской общественности работах Н. В. Цицина и А. И. Державина по созданию многолетних форм пшениц и ржи, приведу хотя бы такой пример.

Молодой научный работник А. Ф. Юдин демонстрирует на Выставке голозёрный ячмень, полученный им, как он утверждает, из плёнчатого путём хорошего питания и отбора растений, накапливающих признак голозёрности, то есть путём, указанным Дарвином.

Этот ячмень Юдина уже в течение нескольких лет вызывает возражения со стороны последователей менделизма-морганизма.

Ячмень, с которым начал работать Юдин, относился к разновидности Паллидум, а по существующей систематике любой сорт ячменя, если он обладает не плёнчатыми, а голыми зёрнами, не может быть зачислен в разновидность Паллидум. Юдин же, как он утверждает, получил голозёрный ячмень из плёнчатого путём постепенного, в ряде поколений, накапливания голозёрности, получил из одной разновидности другую, что, по утверждению менделистов-морганистов, невозможно. Поэтому работы Юдина признаются этими учёными «незаконными». Они утверждают даже, что никакого ячменя Юдина вообще нет, что этот ячмень был известен ещё до его работ в таком же виде, как и сейчас, то есть что Юдин не создал, а обнаружил и использовал обычный голозёрный ячмень. Между тем на делянках, засеянных ячменём Юдина, посетители Выставки могли обратить внимание хотя бы на такое явление. На соломе многих растений этого ячменя имеются по 5–6, а то и по 7 узлов, в то время как обычный ячмень, пшеница и другие хлебные злаки имеют по 4–5 узлов.

Пусть менделисты укажут, где и когда, на каком ячмене имелось столько растений с таким количеством узлов! Конечно, вполне допустимо, что в отдельных случаях возможно найти некоторые растения с таким количеством узлов, но не в таком большом проценте, как это наблюдается у ячменей Юдина. У юдинского ячменя имеется и ряд других характерных признаков, как, например, довольно значительный процент двухзародышевых зёрен, нередко наблюдаемое увеличенное количество тычинок в цветках — свыше трёх и т. д.

В выгоночной теплице Выставки можно видеть многие экспонаты, показывающие, что достаточно вырастить в соответственно измененных условиях только одно поколение, чтобы природа различных сортов озимой пшеницы нацело уклонилась в сторону природы яровой пшеницы, то есть такой пшеницы, которая для нормальной своей жизни и развития не требует длительного периода прохладной температуры при яровизации.

В теплице можно видеть экспонаты, созданные и на самой Выставке. Речь идёт об озимой пшенице, которая весной 1938 г. была высеяна в теплице Выставки. Озимые растения сорта Новокрымка 0204, как и следовало ожидать, развивались необычно. Их природа требовала холода для прохождения процесса яровизации. Поздней осенью они всё же выколосились и дали семена.

Весной 1939 г. эти семена были высеяны в теплице и одновременно были посеяны семена Новокрымки 0204, собранные с растений, выращивавшихся в обычных полевых условиях, при осеннем посеве. Оказалось, что растения, выращенные из семян прошлогоднего тепличного посева, в развитие которых не включалась пониженная температура, не требуют в этом году пониженной температуры во время прохождения процесса яровизации.

Эти, как и многие другие, экспонаты говорят не только о том, что условия жизни, условия внешней среды играют роль в изменении природы организмов. Они говорят также и о том, что для изменения природы организма вовсе не обязательно действие внешних условий в течение длительного ряда поколений; такое изменение можно получить даже в течение одного-двух поколений. Эти экспонаты говорят также и о том, что изменение природы организма (его породы) можно направлять адекватно, соответственно изменению самого организма под действием внешних условий.

Это теоретическое положение имеет огромное значение для практики социалистического сельского хозяйства. Понятно, что раз изменение природы организмов адекватно изменению самого организма, то на семенных участках любых культур необходимо создавать путём агротехники такие условия, которые способствуют получению с растений наибольшего и наилучшего урожая в нужный нам срок. Ведь именно эти условия изменяют, склоняют и природу организма в этом же направлении, то есть окультуривают породу семян. Плохая же агротехника не только не даёт возможности улучшать породу семян, но приводит семена к потере имеющихся у них хороших свойств.

Это наглядно показано на овощном участке Выставки живыми экспонатами картофеля. Несмотря на одновременную и одинаковую посадку одного и того же сорта картофеля, на одинаковый дальнейший уход за растениями, состояние растений на различных делянках картофеля сильно разнится. Одна делянка даёт урожай в 5–6 раз больший по сравнению с урожаем другой делянки.

Причина различного урожая кроется в различии посадочного материала, хотя посадочный материал, как уже говорилось, и был одного и того же сорта. Всё дело только в том, что посадочные клубни разных делянок выращивались в предыдущих поколениях в различных условиях.

На этом участке демонстрируется, что «стихийное бедствие», которое столетиями не позволяло выращивать хороший по своей породности посадочный материал картофеля во всех жарких южных районах, начисто преодолено советской агротехникой, колхозной и совхозной практикой.

Известно, что во всех жарких районах юга завезённый с севера хороший посадочный материал картофеля в первый год мог давать довольно хорошие урожаи. Но когда высаживались клубни картофеля, выращенные на юге, то урожай, как правило, намного снижался даже при хорошей агротехнике. При двухлетнем и трёхлетнем выращивании посадочного материала картофеля на юге урожайность его снижалась в 2–3 раза. Из-за того что на юге нельзя было выращивать хороший посадочный материал, приходилось завозить его на юг громадными партиями. При этом завозились не те сорта, которые требуются для районов юга, и в общем кончалось тем, что приходилось на юг для промышленных центров и городов завозить также и продовольственный картофель.

Старая, формальная наука, не признающая изменений породы в зависимости от условий жизни, не могла, конечно, не считаться с массовыми фактами потери урожайных качеств клубней картофеля даже при одногодичном их выращивании на юге. Но ухудшение породы картофеля при культуре его в жарких условиях не связывалось с изменением породы в зависимости от условий жизни, а было зачислено в болезни. До последнего времени в мировой науке господствовало представление, что картофель при выращивании его на юге заболевает специфической южной болезнью и поэтому снижает свою урожайность.

Всё это оказалось выдумкой. При подходе к этому явлению с позиций творческого дарвинизма, мичуринского учения, нетрудно было вскрыть те внешние условия, которые участвуют в ухудшении породности (урожайных свойств) клубней картофеля. Оказалось, что даже при небольшом пробуждении глазков (почек) клубней картофеля порода клеток этих глазков под действием высокой температуры изменяется в худшую для урожайности сторону. На юге же, как правило, в конце июля — в августе глазки у клубней пробуждаются ещё в поле, под кустами. Всесоюзный селекционно-генетический институт (Одесса)совместно с тысячами колхозников-опытников юга УССР разработал такой способ культуры семенного картофеля, при котором глазки (почки) клубней, как правило, не пробуждаются и вообще клубни развиваются в такое время, когда нет высоких температур. Это — широко известный теперь на юге способ летних посадок картофеля.

Семенные участки картофеля на юге УССР теперь полностью засаживаются не весной, а в середине июля. При таком способе посадки клубни развиваются в осеннее время. Условия осени оказались настолько благоприятными для развития клубней, что они получаются, как правило, по 400–600 г величиной и даже доходят до 1 кг.

Посадочный материал картофеля, выращенный на юге путём летних посадок, будучи затем высажен ранней весной, даёт в 2–3 раза больший урожай, чем одновременно на том же поле высаженный посадочный материал того же сорта, но выращенный обычным способом весенней посадки.

На примере картофеля легко демонстрировать также важнейшее дарвиновское положение о том, что полезные для организмов изменения накапливаются из поколения в поколение. Как показывают производственные опыты, каждый последующий год выращивания посадочного картофеля путём летней посадки всё больше и больше улучшает его породу, его урожайные свойства.

На десятках гектаров подмосковных научно-исследовательских учреждений теперь уже можно демонстрировать и другое интересное явление. Оказалось, что посадочный материал картофеля, привезённый в этом году с юга из Института генетики (Одесса), будучи высажен на полях Московской области, не только не уступает по урожайным свойствам посадочному материалу тех же сортов картофеля, выращенному в предыдущие годы на месте, в Московской области, но и значительно превосходит его. Урожай от посадки южного посадочного материала ожидается процентов на 50 выше по сравнению с урожаем того же сорта, посаженного материалом, выращенным в Московской области.

Всё это говорит о том, что и в средней полосе Советского Союза необходимо немедленно же, в виде производственных опытов, изменить способ выращивания семенного картофеля, из года в год улучшая его породу путём указанной агротехники.

В том, что изменения, породы организмов адекватны действию условий жизни, условий питания на изменение самого организма, наиболее наглядно можно убедиться на экспонатах по вегетативной гибридизации.

Суть вегетативной гибридизации заключается в том, что путём сращивания (прививок) молодых растительных организмов разных пород (разных сортов или видов) получается в вегетативном и семенном потомствах слияние породных свойств, подобно тому, что обычно бывает при половом скрещивании.

Уже одним этим начисто опровергается основа учения менделистов-морганистов. Явление наследственности — свойство организмов давать в той или иной степени подобное себе потомство — менделистами-генетиками приписывается особому веществу, отдельному и независимому от тела организма. Это «наследственное вещество», как они утверждают, состоит из крупинок, называемых «генами», и находится в палочкообразных тельцах — хромосомах, легко наблюдаемых в ядрах клеток в известный момент их жизни.

Как пишет менделист Н. К. Кольцов («Структура хромосом и обмен веществ в них», Биологический журнал, том 7, выпуск 1, 1938 г., стр. 42), «… химически генонема с её генами остаётся неизменной в течение всего овогенеза и не подвергается обмену веществ — окислительным и восстановительным процессам».

Отсюда, конечно, следует, что условия жизни, условия кормления, воспитания растений и животных могут влиять только на тело организма. На особое же «вещество наследственности», не подверженное ни окислительным, ни восстановительным процессам, условия жизни, па взгляд морганистов, не оказывают влияния. Так как в хромосомах заключается независимое от условий жизни клеток «вещество наследственности», то, по утверждению цитогенетиков, хромосомы, происшедшие от отцовских и материнских половых клеток, за период всей жизни организма сохраняют свою индивидуальность, то есть не изменяются ни количественно, ни качественно. Отсюда вытекает, что, из каких половых клеток получил начало организм, абсолютно такие же половые клетки, независимо от условий жизни организма, он и будет сам потом, при возмужалости, производить. Изменение, под тем или иным воздействием, тела организма не влияет на породу — в этом и заключается основа менделизма-морганизма: неизменность природы организмов, то есть развитие не по спирали, а по кругу.

Вот почему учение морганистов-менделистов абсолютно несовместимо с фактами получения в вегетативном и семенном потомствах свойств различных пород путём сращивания (прививки) тел молодых растительных организмов.

Что же остаётся делать морганистам кроме того, как утверждать, невозможность существования таких фактов? Но любой посетитель Выставки может увидеть эти факты своими собственными глазами в значительном количестве и на разнообразных растительных объектах.

Вот один из примеров. В зале науки Главного павильона Выставки показаны два сорта картофеля, взятые для опыта по вегетативной гибридизации, и результаты этого опыта. Порода одного из сортов обладает свойствами давать клубни с синей кожурой и цветы с синей окраской. Порода другого сорта обладает свойствами давать клубни с белой кожурой, и цветы с белой окраской. Путём прививки клубни синеклубневого сине-цветкового сорта заставили питаться веществами, вырабатываемыми листьями белоклубневого белоцветкового сорта. В результате и нижней части (под землёй) стебля синеклубневого (по породе) сорта образовались белые клубни. Растения, вырастающие из этих клубней, дают и белые цветы. Наоборот, белоклубневые с белыми цветами сорта этим же путём можно превращать в синеклубневые с синими цветами.

В другом опыте был взят сорт помидоров, дающий зрелые плоды с жёлтой окраской. Ветку такой породы заставили питаться (путём прививки) соками корней и веществами, вырабатываемыми листьями красно-плодной породы помидоров. В результате семена, собранные из плодов на ветке желтоплодной породы, дали растения с красной окраской плодов.

На овощном участке Выставки показываются живые экспонаты вегетативных гибридов картофеля, полученных в Институте картофельного хозяйства.

Аспирант тов. Солодовников демонстрирует здесь вегетативные (прививочные) гибриды культурного картофеля с диким видом картофеля. Эти гибриды, выращенные из подземных побегов дикого вида Демиссум (бывшего подвоем), теперь уже имеют вид культурного картофеля.

Факт получения этих гибридов отрицается представителями менделевско-моргановской генетики. Они подыскали даже среди ранее известных форм картофеля растения, якобы похожие на гибриды. Но до сих пор они не смогли найти растений, «похожих» на вегетативные гибриды другого дикого вида картофеля Демиссум с культурным сортом Эпикур. Эти гибриды представил на Выставку научный сотрудник А. С. Филиппов. Растения, полученные из побегов Демиссум, на котором был привит Эпикур, совмещают в себе многие признаки дикого вида с отдельными свойствами культурного сорта.

На Выставке можно видеть также, как путём прививок, путём кормления стеблей помидоров через корневую систему картофеля опытнику Брусенцову удалось создать новый сорт помидоров Карликовый Брусенцова, растения которого на выставочном участке густо покрыты плодами.

Нами приведена только небольшая часть из всего того колоссального глубоко научного и имеющего громадное практическое значение материала, который показан на Выставке.

Разумеется, Выставка есть показ лучшего. Она является и учёбой для многочисленных посетителей, учит, как нужно работать, чтобы ещё больше поднять производительность нашего социалистического сельского хозяйства.

Нужно думать, что и экспонаты тех людей науки, которые следуют учению менделизма-морганизма, демонстрируют квинтэссенцию достижений этого направления в науке.

Н. И. Вавилов неоднократно заявлял, что он в науке является последователем менделизма-морганизма, верит в это направление науки. Под этим углом зрения он, конечно, старается вести свои научные работы.

В павильоне «Зерно» экспонирован довольно интересный стенд. На этом стенде представлена карта экспедиций Всесоюзного института растениеводства (ВИР) но сбору коллекционного материала сельскохозяйственных растений.

Под картой представлена ниже помещённая таблица. Насколько нам известно, эта таблица и является итогом работ по эколого-географической систематике сельскохозяйственных растений, над которыми бьётся довольно большой коллектив работников. И это всё, что ВИР демонстрирует в павильоне.

Следует отметить, что в ВИРе есть уже немало других научных достижений; правда, они в корне противоречат учению формальной генетики; возможно, что поэтому они и не вошли в показ на этом стенде. Рассмотрим же вкратце представленную таблицу на стр. 302–303.

Если подходить к сути этой таблицы с позиций формальной науки, может быть, она и покажется ценной. Ведь заголовок этой таблицы гласит: «Установление местонахождения сортов с хозяйственно ценными признаками». В графах таблицы посетители как будто смогут установить, где им брать сорта с нужными свойствами. Например, если взять довольно важное для культуры озимых хлебов во многих районах нашего Советского Союза свойство морозоустойчивости, то посетитель может узнать из названной таблицы, что высокой морозоустойчивостью обладают растения северной бореальной группы, среднеевропейской и степной групп. Но ведь каждый агроном, в том числе и составители этой таблицы, знают, что высокой морозоустойчивостью среди всех пока испытанных пшениц обладают только озимые пшеницы Поволжья, хотя и они, к сожалению, ещё недостаточно морозостойки для жёстких условий наших заволжских районов.

Каждый занимающийся озимыми пшеницами в условиях Волги и Сибири, то есть в тех районах, где требуется высокая морозоустойчивость, прекрасно знает, что любая из существующих пшениц среднеевропейской группы и северной бореальной группы (указанные в таблице, как обладатели высокой морозоустойчивости) не сможет вынести даже средней зимы названных районов.

Не совсем ладно, конечно, и с указанием, что степная группа обладает высокой морозоустойчивостью. Ведь в эту группу, как и в любую группу в таблице, входит колоссальное количество сортов, созданных людьми. И среди сортов так называемой, по Вавилову, степной группы различные сорта чрезвычайно сильно разнятся по морозоустойчивости.

^{Установление местонахождения сортов хозяйственно ценными признаками}

То же можно сказать и по любому из признаков, перечисленных в этой таблице. Возьмём, например, скороспелость. В таблице указано, что северная группа скороспелая и индийская группа скороспелая. В то же время составителям таблицы хорошо известно, что, когда высевалась коллекция в Кировабаде (Азербайджанская ССР) при одновременном посеве, громадное большинство северных пшениц выколашивалось и созревало на 2–3 недели позже, нежели громадное большинство индийских пшениц.

Глядя на эти посевы, никому, конечно, и в голову не пришло бы назвать северную пшеницу раннеспелой в условиях Азербайджанской ССР. Наоборот, когда коллекция была высеяна за Полярным кругом, на Полярной опытной станции, то легко можно было наблюдать, что поздние на юге северные пшеницы во многих случаях делались не только одинаковыми, но немало было и более рано созревающих в сравнении с теми же индийскими пшеницами.

Не буду разбирать другие признаки, указанные в таблице. Скажу только, что посетитель может сам убедиться в том, что эта таблица, являющаяся итогом работ менделистов-морганистов, никакой помощи практике оказать не может.

Менделисты-морганисты не могут себе уяснить, что любое свойство, например морозоустойчивость, засухоустойчивость и т. д., любой признак растения есть результат развития растения в определённых условиях. Нет свойства вне условий. Развитие же растительных организмов в разных условиях, в разных районах, конечно, идёт относительно по-разному. И то, что в одном районе будет скороспелым, в другом районе нередко может оказаться не только не раннеспелым, но и позднеспелым.

То же самое может происходить и со многими другими признаками и свойствами растений.

Непонятно, для каких районов, сортов или даже видов растений в графах указана высокая или низкая устойчивость против морозов, скороспелость или позднеспелость и т. д. Неудивительно, что посетители Выставки и даже экскурсоводы просто обходят этот стенд.

Представителям морганизма-менделизма не понять, что для характеристики природы растительных организмов, хотя бы с целью систематизации большого количества сортов, есть только один путь — исходить из закономерностей самой природы. Природа каждого сорта растительных организмов для своей жизни и развития требует различных условий внешней среды. Изучая условия, которые требуются различными сортами для того, чтобы растения этих сортов развивали те или иные свойства, например свойства морозоустойчивости, засухоустойчивости и т. д., — по этим требованиям природы организмов к условиям внешней среды и можно только составлять характеристику сорта, породы.

Упомянутая нами таблица как для теории, так и для практики абсолютно ничего не даёт, кроме только того, что доверчивых людей, не критически относящихся к агробиологическим теориям, она может ввести в заблуждение.

* * *

Всесоюзная сельскохозяйственная выставка является школой передового, стахановского социалистического земледелия. На ней учатся и будет учиться не один миллион работников сельского хозяйства. Хочется, чтобы Выставка в наибольшей степени была использована и для дальнейшего развития теории нашей советской агронауки.

Изучение Выставки поможет многим уяснить, что уже настала пора исключить из программы курсов учебных заведений преподавание метафизической «науки» менделизма-морганизма, чтобы учебная подготовка не вступала в противоречие с опытом, практикой и достижениями социалистического земледелия, прекрасно представленными на Выставке.

На отговорку менделистов, что нет другой науки о закономерностях наследственности и изменчивости растительных и животных организмов, кроме «классического» менделизма-морганизма, можно ответить: пойдите на Выставку и, при желании, своими глазами убедитесь, что есть мичуринская генетика, дающая руководство к преодолению препятствий в непрерывном повышении урожайности, в создании хороших сортов и пород.

Впервые опубликовано в 1940 г.