КРЫТО

По внешности, одежде, манерам бывшего унтершарфюрера СС Роберта Юрса можно принять за кого угодно, только не за дворника. Сперва он отвечал осторожно, взвешивая каждое слово, потом разошелся, повел себя развязно, даже нагло, так что председателю суда пришлось призвать его к порядку. Тем не менее он не переставал жонглировать специфическими выражениями завзятого картежника: «Когда двое играют, один должен выиграть, а другой — проиграть», «Тот, кто не годится для карточной игры, не годится и для других дел», «Крыто».

На вопрос, что привело Юрса из Франкфурта в Хадамар и Собибор, последовал ответ:

— Двести сорок марок месячного жалования. — И тут же: — Сумма не ахти какая, но, как говорится, на худой конец и воробей птица.

— Каковы были ваши обязанности в Собиборе?

— Примерно такие же, как у Иттнера. Я составлял акты на конфискованное имущество и давал их Иттнеру на утверждение. В какой-то мере я был его секретарем. До споров у нас не доходило. На службе старшим был он, а в казино я. В игре со мной никто сравняться не может.

— Кто отбирал вещи у заключенных?

— Мне все давали готовым.

— Имеются показания, что вы набрасывались на вновь поступивших в лагерь с криком: «Золото, золото, ценные вещи!»

— Я этого не помню. Разве только мне приказывали так кричать. Но мне, фактически секретарю, никто не мог давать таких приказаний.

— Как часто и на какой срок вы в Собиборе получали отпуск?

— Как все. После сорока двух дней работы — восемнадцать дней отпуска.

— И как все, вы увозили домой золото, деньги и награбленные вещи. Вам это доставалось легче, чем другим.

— Почему легче? Все знают: старшая карта кроет младшую… Другим можно было взять с собой сопровождающих, а я должен был все таскать сам.

— Чем вы занимались после войны?

— Кроме азартных игр, чем еще я мог заниматься?

— У вас есть образование, и вы, по вашим собственным словам, работали также секретарем.

— Секретарем, счетоводом имело смысл работать во время войны, а после… Какая разница? Было бы чем крыть…