14. Аналогия

Поиск аналогий – излюбленный спорт археологов. Нашел какую-то непонятную вещицу – первым делом ищешь аналоги: похожие находки у других археологов, в литературе. Может быть, один из аналогов имеет дату, объяснение или из картирования находок что-то станет понятнее.

Так теоретик археологии Чжан Гуанчжи из Йельского университета в 1967 году провозгласил: «Что касается аналогии, то вся археология есть аналогия»[72]. В самом деле, ведь вся археологическая интерпретация зиждется на сопоставлении с этнографической реальностью и на скрытой аналогии с элементами современного быта.

Но вообще умозаключение по аналогии – не доказательство. Что общеизвестно. Однако авторитетный математик Пойа придерживался другого мнения: «Было бы нелепо из правдоподобия таких догадок выводить их истинность, но было бы так же (и даже более) нелепо пренебрегать этими правдоподобными предположениями. Заключение по аналогии есть самый обычный вид рассуждения, возможно, и самый важный». И продолжает: «Аналогией проникнуто все наше мышление, наша повседневная речь и тривиальные умозаключения, язык художественных произведений и высшие научные достижения. Степень аналогии может быть различной. Люди часто применяют туманные, двусмысленные, неполные или не вполне выявленные аналогии, но аналогия может достигнуть уровня математической точности[73].

Конечно, в аналогии очень важна степень полноты сопоставления и существенность тех признаков, которые кладутся в основу сближения, чтобы получить вывод о том, что и другие признаки должны оказаться схожими.

Например, по степям Поволжья, Украины и Молдавии распространены были в IV тысячелетии до н. э. стилизованные каменные изображения головы животного – то ли коня, то ли собаки. По общей конфигурации они очень смахивают на каменные боевые топоры-молоты более позднего времени. Чем не аналогия? По этой аналогии многие археологи трактовали их как зооморфные скипетры – знаки власти. Но для боевых топоров и скипетров у них нет очень существенной детали – нет проуха, отверстия для насадки на рукоять. То есть ими орудовали, зажав в руке – для этого задняя часть у них всегда шершавая, а передняя – полированная. Еще одно суждение по аналогии – определение изображенного животного как коня или собаки. Но у него неизменно обозначен один рог на лбу. Это Единорог – животное мифическое. В своей интерпретации этих предметов я исхожу из ритуалов, связанных с культом Единорога.

А вот археологический пример удачной аналогии. В поселении на территории гуннов (хунну) в Сибири была найдена половинка горшка, разбитого вертикально пополам. В этом не было бы ничего странного, но он был разрезан до обжига! Так и обожжен как половинка. Удалось найти точную аналогию – в античной культуре. А там это имело свои объяснения: такие половинки использовались как наколенники при прядении. Ну, прядение было и у гуннов. Так что аналогия, хоть и далека по расстоянию, но работает.

Приведу пример аналогии из древней истории и филологии. Гомеровский героический эпос описывает десятилетнюю осаду, штурм и гибель Трои-Илиона в XIII веке до н. э. Но ни в археологических раскопках, ни в письменных источниках никаких следов этого происшествия нет. Илион погиб от нашествия, но гораздо позже и от других агрессоров, не ахейцев. Там нет ни одного ахейского наконечника стрелы. По историческим источникам известно, что греки-ахейцы захватили значительную часть западного побережья Малой Азии, но в эту захваченную часть Троада не входит. Как раз весь этот угол они так и не сумели захватить до своей собственной гибели.

Все это очень странно. Но далекая аналогия объясняет все. Возьмем сербский героический эпос – он повествует, как отважные сербские юнаки взяли штурмом Стамбул, хотя из истории мы знаем, что такого штурма никогда не было, а на деле было нечто противоположное – полный разгром юнаков на Косовом поле. В русском героическом эпосе – былинах – русские богатыри неизменно побеждают татар. И ни словом не упоминается татарское иго. Это специфика героического эпоса. Он всегда компенсирует воображаемыми победами истинные поражения.

Теперь возьмем самый современный эпизод истории – наш конфликт с Украиной. Для его лучшего понимания часто привлекают аналогии, разумеется, с грузинской кампанией 2008 года. Тоже одна из наших бывших союзных республик, тоже речь идет об оспариваемых территориях, тоже возникшее после войны государство не признал практически никто. Но российско-грузинская война продолжалась несколько дней, Грузия потерпела поражение, Саакашвили проиграл выборы и бежал из страны.

Мне кажется, более подходит аналогия, которую мало вспоминают, разбирая казус с Украиной, – это афганская авантюра брежневского руководства. По масштабу и сопутствующим обстоятельствам эта аналогия гораздо более близка. В обоих случаях операция была осуществлена в военном отношении (технически) блестяще. В обоих случаях нападение было обосновано как превентивное (чтобы не вторглись американцы). Тогда все осуществлялось под лозунгом интернациональной помощи, сейчас под девизом воссоединения русского мира. В обоих случаях в стране, подвергшейся превентивному нападению, было дружественное нам правительство. В обоих случаях с ним были некоторые нелады. И там и тут был расчет на поддержку части местного населения. Туда был введен ограниченный контингент советских войск, сюда – вежливые человечки, добровольцы и отпускники. И там и тут первые успехи были значительны: тогда были захвачены президентский дворец и столица, сейчас – часть территории присоединена, часть выведена из-под контроля местного правительства. В обоих случаях мы решительно отрицали свое участие (хотя потом его признали), тайно хоронили своих погибших. В обоих случаях реакция мирового сообщества была гораздо сильнее ожидаемой. В случае с Афганистаном международная разрядка напряженности была сорвана, Олимпиада бойкотирована, началась гонка вооружений, которая закончилась известно чем. В данном случае система международных договоров сорвана, Олимпиада забыта, вновь на горизонте гонка вооружений. Та война продолжалась 10 лет и закончилась парадным выводом советских войск из Афганистана под руководством генерала Громова. С развернутыми знаменами. Почти одновременно с падением Берлинской стены, с которой начались известные события.

Последствия Афганской авантюры наглядны: недалеко от наших границ на месте благополучного, хотя и средневекового государства, возник центр «Аль-Каида», возникло движение «Талибан», образовался мощный очаг наркодобычи, нацеленной в том числе и на нашу страну.

Что возникнет на месте дружественной нам Украины, трудно предугадать.

Аналогия, конечно, неполная. Сейчас Россия пребывает в границах допетровской Руси и возрождает некоторые допетровские скрепы. Берлинской стены нет, нет кольца союзных республик, нет и второго кольца Варшавского блока. Нет и той промышленности, которой обладал СССР. И лафа насчет денег также закончилась. Поэтому, наверное, уложимся быстрее, чем в десять лет.

Но это не пророчество. Это всего лишь аналогия.

№ 25 (169), 23 декабря 2014